Поселили меня у
Мойши, который проживал со своей русской женой Валей и дочерьми – Наташей и Викой в четырехкомнатной квартире пятиэтажного дома, очень похожего на наши «шедевры» архитектуры хрущевско-брежневского периода.
Старшая, Наташа - восемнадцатилетняя высокая русская красавица с голубыми глазами - ребенок Вали от первого брака, которую Мойша удочерил, с раннего детства воспитывал и искренне считал своей родной дочерью. Ее отец - первый Валин муж - погиб в Афганистане.
Младшая – Вика, тихая рыжая двенадцатилетняя девочка – была их общим ребенком, и, при желании, в ней даже можно было найти некоторые характерные черты великого еврейского народа, занесенные в нее Мойшиными генами.
Кроме семьи Мойши, в этой квартире проживала еще одна семейная пара - довольно странный молодой человек с женой. До приезда в Израиль он работал в какой-то районной прокуратуре, но был гораздо более известен, как любимый племянник некоей Елены Марковны – бессменного заместителя директора одного из крупных магазинов нашего города.
Как я вскоре понял, упомянутого выше племянника Мойша пустил к себе по просьбе его тети, и только для того, чтобы тот участвовал в оплате квартиры. Никаких теплых чувств он к ни нему, ни к его жене не питал, и ни в каких делах с ним не участвовал.
Меня поселили в большой общей комнате – одновременно столовой и гостиной, с большим телевизором, у которого по вечерам собирались все жители квартиры. Относились они ко мне с большим уважением, как к почетному гостю, видимо, ожидая (наверное, по рассказам Мойши), что мой приезд существенно изменит их жизнь в лучшую сторону.
Поэтому, у меня все время было ощущение, что живу я не в Иерусалиме, а у себя в городе, но не дома, а в гостях у близких родственников. Отличие было только в том, что водопроводная вода здесь была платная и довольно дорогая, а в чистом (в отличие от наших!) подъезде свет зажигался лишь на несколько секунд, чтобы человек успел подняться на следующий этаж и опять его включить, нажав на светящуюся кнопку.
Кстати, эта платная вода заставляла идти на разные хитрости, чтобы ее экономить и с наивысшим КПД использовать. Сначала я не понимал этой проблемы. Все деликатно молчали, когда я, по нашей привычке, без ограничения пользовался водой в туалете, при умывании, не говоря уже о душе! Потом уже, когда мне все объяснили, я, по достоинству оценив Мойшино гостеприимство, тоже экономил воду как мог.
Утром, все жильцы нашей квартиры разбегались. Валя и Наташа уходили на целый день убирать чьи-то квартиры – эта работа была тогда очень распространена среди алимов - так называли репатриантов из СССР. Вика шла в школу, жена племянника работала в ресторане. Сам племянник, по-моему, нигде не работал, но тоже куда-то уходил и пропадал до вечера.
Мы же с Мойшей садились в его роскошную «Ауди» с косыми русскими номерами и ехали в центр Иерусалима, в офис их компании.
Иерусалим мне показался небольшим городом, состоящим, как бы, из трех частей. Одна из них – там, где мы жили, очень напоминала обычный наш городской квартал с четырех-пятиэтажными многоквартирными домами, правда, с абсолютно чистыми дворами и хорошим асфальтом.
Вторая часть, состоящая из богатых вилл и особняков, располагалась на склонах холмов, какого-то фантастического светло-розового цвета. В одном из этих роскошных особняков жил Виктор Гутман с семьей, который, несмотря на значительное ухудшение финансового состояния, не мог поступиться своими московскими принципами.
Третья часть - центр города, ничем не отличалась от улиц европейских городов, с такими же магазинами, офисами, ресторанами и т.д.
Здесь где-то находился и знаменитый «Храм Гроба Господня», и популярная среди туристов «Стена плача», куда я за все время пребывания в Израиле, к своему стыду, так и не сумел попасть!
В этой же части Иерусалима, практически, в центре города, располагался офис компании «Гутман Протекшн». Он состоял из двух комнат, со стандартной офисной мебелью, и кухни.
Кроме Гутмана и Мойши в компанию входило еще два человека, один из которых был марроканец, практически не говорящий и мало чего понимающий по-русски. Где они его нашли, и для чего он был им нужен, я так и не понял.
Деятельность компании, приносящая ей хоть какой-то доход, на момент моего приезда, ограничивалась организацией продуктовых посылок членам семей достаточно богатых алимов, оставшимся на родине. Тогда с продуктами в нашей стране было неважно.
Придумал этот бизнес Гутман. Он, практически один, его и осуществлял. Происходило все так:
Виктор непрерывно сидел на телефоне. Сначала он обзванивал потенциальных Израильских заказчиков, выясняя, что и по каким адресам в Москве они хотят послать. Потом, он посылал им по факсу счета для перечисления денег, затем созванивался со своими московскими друзьями из торговых кругов, которые должны были формировать и развозить, эти, якобы, израильские посылки удивленным московским родственникам.
Конечно, работа была для секретаря, но, из-за ограниченных финансовых возможностей фирмы, на этой штатной единице они экономили.
Так проходил, как правило, целый день, в течение которого
Мойша и остальные компаньоны без дела слонялись по офису, непрерывно курили, пили кофе, чай и с меркантильным интересом наблюдали, как Гутман работает.
Говорят, что человек может бесконечно смотреть на три вещи: на огонь, на воду и на то, как работают другие люди (Одновременно все это удобно созерцать при тушении пожара!). В данном случае указанное наблюдение явно подтверждалось!
Конечно, от нечего делать, все время обсуждались различные идеи быстрого обогащения – от открытия русского магазина с не кошерными продуктами до создания туристической фирмы или сети бензоколонок. Но все, естественно, упиралось в деньги, вернее в их отсутствие.
Кроме того, мои друзья попали в страну хорошо развитого капитализма, где все ниши достаточно крупного бизнеса были уже давно заняты хитрыми евреями, и с привычным, совковым, полукриминальным подходом к коммерции здесь, как выяснялось, делать нечего.
Посидев с ними в офисе пару дней и наслушавшись их бредовых прожектов, я понял, что наша идея
совместного предприятия вряд ли осуществима, и что я, наверное, зря сюда приехал!
Тем не менее, наблюдая энергичность и работоспособность Гутмана, я решил, все же, попытаться что-то организовать с его помощью, чтобы, хотя бы морально, оправдать свое путешествие.
Как-то вечером Виктор пригласил меня к себе в гости.
Жил он с женой (тоже, кстати, русской), которая была в этот момент на девятом месяце беременности, и двенадцатилетней дочкой в большом двухэтажном доме. Кроме них, в этом доме жила еще его молодая симпатичная двоюродная сестра с мужем.
В отличие от
Мойшиной квартиры, здесь чувствовалась непринужденная веселая атмосфера московской интеллигентной семьи, и как-то не ощущалось, что люди сильно озабочены завтрашним днем.
За ужином, прилично выпив, и прослушав интересную историю жизни бизнесмена Гутмана из первых уст, я начал убеждать его, что так, как они живут здесь сейчас, жить нельзя. Надо все бросать, к чертовой матери, и возвращаться. Только в Москве, горячился я, можно зарабатывать большие деньги, и приводил ему только что услышанные примеры из его же жизни.
В результате, после моей эмоциональной речи Гутман дрогнул и начал склоняться к возвращению на родину. Видимо, он об этом уже не раз думал, организовывая ежедневно эти осточертевшие ему посылки, но ему нужен был какой-то толчок!
Тут же был выработан план действий, предшествующих отъезду, чтобы с максимальной пользой использовать мое пребывание здесь.
Во-первых, нужно все-таки попытаться организовать какой-то совместный бизнес с Россией и создать для этого
СП.
Во-вторых, у него есть идея торговать в России попкорном. Это сейчас его продают на каждом углу, а тогда про него у нас никто и не слышал. Для этого нужно купить здесь и доставить в Россию, для начала, хотя бы один автомат для изготовления этого продукта. Это выгодно, так как при покупке товара для экспорта сразу возвращают 50% его цены. Если дело пойдет, то потом можно взять кредит и закупить большое количество этих автоматов.
В третьих, нужно провернуть одну аферу, которая не дает ему покоя с первого дня пребывания здесь.
Оказывается, в Израиле уже в то время (как, впрочем, и во всем цивилизованном мире) был очень распространен способ оплаты товаров с помощью кредитных карт. Причем, картами можно было расплачиваться не только в крупных магазинах, в отелях и на бензозаправочных станциях, где стояли компьютеры и карточка сразу проверялась, но и в мелких лавках, на рынках, где, после оплаты товара, карточка прокатывалась на специальном устройстве – то есть с нее снималась копия, которая по почте отправлялась в соответствующий банк. А так как до банка почта идет не менее двух дней – это уже было проверено, то за это время нужно успеть накупить на нее как можно больше ликвидного товара (например, золотых украшений), пока ее не заблокировали, и смыться с ним из страны!
Для исключения последующего уголовного преследования за это элементарное воровство, нужно было имитировать утерю или похищение кредитной карточки у ее владельца перед тем, как на нее начали производиться дорогие покупки. Так как об утере карточки нужно было заявить в банк в течение суток, то на шопинг оставался только один день, но и его, по расчетам Виктора, было достаточно! Кроме того, предлагалось для этой цели «потерять» две карточки – его и Мойши. Экономический успех операции в этом случае удвоится!
Производить покупки должны, конечно, не владельцы карт – их потом (в случае следствия) могут опознать продавцы, а совершенно другие люди. В этой роли должен был выступить я и их новый знакомый -репатриант из Киева, Гриша, с которым меня скоро познакомят. Нужно только научиться расписываться на чеках при покупках. Мне – за Гутмана, а Грише – за Мойшу.
Хронологически, события должны были развиваться следующим образом:
Прежде всего, отправляем, «от греха подальше», всех жен и дочерей самолетом в Москву, так как в машину все равно все не влезем.
Виктор,
Мойша и Гриша должны получить Израильские загранпаспорта - им обещали их сделать через неделю. После этого, я сдаю свой обратный авиабилет в Москву.
За это время мы с Гришей тренируемся в подделке соответствующих подписей и отрабатываем методику покупок на рынках по чужим кредиткам с хронометражом и изучением особенностей поведения продавцов.
Когда все будет готово, мы садимся в машину и уезжаем из
Израиля в Россию через Грецию, где и проводим операцию.
По расчетам Гутмана, мы за день, при удачном раскладе, должны были успеть нахватать товара тысяч на двести долларов. Тогда для нас это были большие деньги!
Ну, а пока есть время, мы должны проехаться по Израилю. Не сидеть же мне все время в этом Иерусалиме!
Виктор заявил, что должен познакомить меня со своими друзьями по бизнесу. В прошлом, богатыми и деловыми людьми, приехавшими из Союза. Может быть, они что-нибудь и предложат.
Тут я вспомнил, что в Тель-Авиве живет мой московский приятель – известный теннисист, неоднократный чемпион СССР среди юношей, Саша Беккер, с которым я планировал увидеться.
Кроме того, нужно обязательно съездить в Эйлат! Быть в Израиле и не побывать на всемирно-известном курорте – это абсурд!
Вдохновленные открывшимися перед нами перспективами, в предвкушении скорой поездки в Эйлат, мы весело допили остатки очень неплохой израильской водки и с прекрасным настроением пошли спать, в уверенности, что уже завтра должна начаться совсем другая жизнь!
Утром, в офисе мы рассказали о наших планах Мойше. Особых возражений ни по одному из пунктов он не высказал, только попросил, чтобы с ним осталась его приемная дочь Наташа. Иначе, за ним некому будет дома ухаживать, то есть стирать, готовить и т.д., к чему он был абсолютно не приспособлен.
В тот же день обоим женам и дочерям были куплены авиабилеты, а на следующий день они, по-моему, с большим удовольствием улетели в Москву. Таким образом, первый, наиболее простой пункт плана «кредитная карта» был выполнен.
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области