В тот период времени у меня сложились дружеские отношения с известным советским
теннисным специалистом Семеном Павловичем Белиц-Гейманом. Он уже много лет возглавлял кафедру тенниса в Московском институте физкультуры и всегда входил в состав руководства Всесоюзной теннисной федерации, занимаясь там всеми организационными вопросами. Кроме того, он пользовался расположением спортивного и партийного руководства самых высоких уровней, часто возглавлял наши спортивные делегации за рубеж, о чем любил рассказывать со свойственным ему чувством юмора.
Познакомились мы с ним, тоже через Вадима, в процессе описанных выше наших совместных теннисных мероприятий. Ежегодно устраивая в институт физкультуры на кафедру тенниса своих учеников - игроков сборной области, Вадим был просто обязан иметь очень хорошие отношения с Семеном Павловичем.
Однажды, на очередных теннисных соревнованиях в Москве, Семен Павлович демонстрировал всем какие-то листы бумаги с цифрами, которые он привез из Нью-Йорка, с финального
теннисного турнира серии «Мастерс». Он с восторгом рассказывал, что сразу после завершения очередного матча, там можно было получить вот в таком, распечатанном на бумаге, виде всю его статистику. То есть количество выигранных очков ударами справа, слева, с лета, процент попадания подачи и т.д. Тогда это действительно было в новинку, особенно у нас! Я попросил у него один листок с такой распечаткой и привез его к нам в ЛИИ, где я руководил научно-исследовательским сектором, в котором работало несколько хороших программистов.
Так получилось, что как раз в то время наш сектор был обладателем одного из первых, если не в стране, то, наверняка, в нашей, авиационной отрасли, персонального компьютера PC-XT.
Несколько таких компьютеров было закуплено под программу «Буран», которой мы в то время занимались, и распределено по лабораториям нашего отделения. Наша лаборатория получила один компьютер, и попал он, на зависть остальным, в наш сектор! Удивительного здесь ничего не было, потому что к их распределению имел отношение мой приятель и член нашей «Чайковской» теннисной компании, Вайковский. Именно он и сумел достать для
ЛИИ такие дефицитные тогда PC-XT, используя свои внешторговские связи.
Поначалу, правда, никто толком не знал, для чего этот персональный компьютер приспособить, и на нем, в основном, играли в примитивные, но совершенно новые для нас тогда компьютерные игры типа «Тетрикс» или «Звездные войны». Целый день к компьютеру стояла очередь из желающих поиграть и то, что его не сломали, непрерывно и бешено стуча по клавишам, делало честь его японскому производителю.
Вскоре, в соответствии с веяниями времени, мы создали на базе сектора научно-технический кооператив и начали разрабатывать различные компьютерные программы, которые пользовалось определенным спросом как у нас в
ЛИИ, так и в других авиационных организациях. Постепенно ребята хорошо изучили возможности нашего компьютера, распределили время работы на нем, и использовали его уже по прямому назначению.
Когда я принес листок бумаги с американской распечаткой теннисной статистики, полученной от Семена Павловича, и показал его одному из наших лучших программистов Жене Гаврикову, он заявил, что это ерунда, и мы легко можем сделать то же самое. В подтверждение этого, он через час показал мне аналогичную распечатку с нашего компьютера.
Конечно, было ясно, что самое главное - не распечатка страницы с результатами, а их расчет. Но алгоритм получения статистических показателей, в общих чертах, нам был понятен. И уже на следующий день мы приступили к разработке программы.
Так как специального «теннисного» компьютера, как у американцев, у нас не было, то мы разработали систему записи и ввода данных теннисного матча в реальном времени для обычной «персоналки». При этом, учитывая, что компьютер в условиях той нашей страны вряд ли удастся заполучить для каждого соревнования, а тем более для каждого теннисного матча, мы разработали систему записи информации о матче на специальных бумажных бланках, для последующего ввода ее в компьютер и моментального получения результатов в виде распечаток, аналогичных американским.
Когда я продемонстрировал то, что мы сделали Семену Павловичу, он вначале был обескуражен, но быстро пришел в себя и заявил, что теперь нашу систему нужно использовать как можно чаще, особенно на крупных соревнованиях и тут же, со свойственной ему предприимчивостью, начал предлагать рассчитывать дополнительные, необходимые, по его мнению, показатели.
Получив «добро» от патриарха Советского
тенниса, мы осмелели и приступили к рекламе и популяризации своего «произведения».
По привычке научных работников, мы опубликовали статьи о нашем методе определения статистических показателей теннисного матча вначале в журнале «Наука и жизнь», а затем в журнале «Теннис». Потом мы организовали передачу по телевидению о том, как можно с помощью компьютера оценивать количественные результаты теннисных матчей и судить о классе и тактике игроков. Для этого, с разрешения Шамиля Тарпищева, мы пригласили в специально оборудованный теннисный зал игроков сборной СССР, находившихся на сборах в Москве и реально продемонстрировали, как записывается теннисный матч.
Такая реклама сделала свое дело. Нашей работой заинтересовались многие тренеры и ведущие игроки. Нас стали приглашать для записи
матчей на крупные соревнования. Мы ездили с нашим компьютером на чемпионаты СССР, на матчи кубка Дэвиса, на Чемпионат Европы, на теннисный турнир в рамках «Игр доброй воли».
У нас была уже целая бригада из студентов и сотрудников кафедры тенниса ГЦОЛИФКа, которые были обучены записи матчей и распределялись по разным кортам. В результате, практически после каждой встречи игрок и тренер сразу получали распечатку со своими статистическими показателями.
Апофеозом нашей деятельности в этом направлении явилось выведение статистических показателей
матча в реальном времени на большое центральное табло спорткомплекса «Олимпийский» во время первого турнира на «Кубок Кремля».
Тогда мы не только разработали схему расположения на табло общей информации о матче (фамилии игроков, счет и т.д.) на русском и на английском языках, которая осталась практически неизменной до сих пор, но и вид статистических показателей матча, выводимых также на двух языках, как после окончания очередного гейма, так и после окончания очередного сета и всего матча.
К нашему сожалению, все программы потом были зачем-то переданы в некую организацию «ВНИПИ «Спорт», при Спорткомитете СССР, в надежде на долгое совместное сотрудничество по их дальнейшему внедрению. Но исчез спорткомитет СССР, исчез этот ВНИПИ, а с ним куда-то исчезли и наши программы. А может быть, кто-то ими пользуется? Ведь статистика во время
теннисных матчей показывается и на табло и по телевидению!
И я, наблюдая по телевизору теннисные матчи, с некоторой гордостью слышу мои русские переводы ставших сейчас уже привычными для теннисных комментаторов английских терминов с той первой американской распечатки, полученной от Белиц-Геймана: "winners” - «активно выигранные очки», unforced errors - «невынужденные ошибки»… .
Естественно, в то время в Федерации тенниса СССР мы были в «авторитете». Пользовались поддержкой Семена Павловича, Шамиля Тарпищева, Ольги Морозовой и многих других
теннисных специалистов и игроков.
А с учетом того, что место председателя Федерации было фактически вакантно, у нашей Жуковской теннисной компании и появилась идея посадить туда нашего человека – Игоря Волка, которая была в принципе одобрена теннисной общественностью. Дело было за малым. Для соблюдения тогдашних традиций ему нужно было стать космонавтом!
Вскоре такой случай представился. В рамках подготовки к пилотируемому полету и посадке МКС «Буран» было решено проверить – как
летчики смогут выполнять привычные для них «самолетные» пилотажные маневры после возвращения из космоса, где они какое-то время будут находиться в состоянии невесомости.
К космическому полету на «Буране» тогда готовились два экипажа – основной и дублирующий. Основной экипаж возглавлял Игорь Волк.
Одним из самых трудных элементов пилотируемого полета на «Буране» - аналоге американского «Шаттла», был планирующий спуск в атмосфере с последующей посадкой на взлетно-посадочную полосу аэродрома.
Эти маневры очень долго и тщательно отрабатывались на специально созданных пилотажных стендах и летающих лабораториях. При этом, участок выхода на заданный курс посадки с высоты 20 км отрабатывался на истребителе МиГ-25 с двигателями, работающими в режиме «малый газ», то есть, практически не создававшими никакой тяги, а завершающий участок – с 4-х километров - на пассажирском самолете Ту-154, два двигателя которого, при этом, выключались, а третий, средний работал в режиме «реверс», то есть тормозил движение. Таким образом, создавалось аэродинамическое подобие этих летающих лабораторий планирующему без двигателей «Бурану».
Очень много споров тогда возникало вокруг методов индикации, упрощающей летчику выполнение этих непростых маневров. Кто и чего только тогда не предлагал! Споры велись и между учеными и между летчиками. Каждый считал, что именно его метод наиболее подходящий.
Как-то раз, для демонстрации непригодности одного из предложенных видов индикации, выведенной на экран в кабине пилотов, меня даже нелегально взяли на борт летающей лаборатории Ту-154. И вот представьте себе картину.
Самолет с выключенными двигателями несется к земле по крутой траектории с вертикальной скоростью 60 метров в секунду. В это время, в кабине летчиков - ведущий инженер, штурман, я и первый пилот – Волк с жаром обсуждают
преимущества и недостатки данного вида индикации, по очереди тыкая пальцами в экран и доказывая как, по их мнению, нужно что-то изменить. Волк, при этом, сидит в пол оборота к нам, абсолютно забыв об управлении. А земля то приближается! Честно говоря, ощущение не очень приятное!
Наконец, раздается голос второго пилота - единственного человека на борту, кто, к счастью, не принимает участия в нашей бурной дискуссии: «Игорек! Давай выводи, а то е…ся!». Игорь поворачивается лицом вперед, берет в руки штурвал и на высоте 400 м выводит самолет из пикирования. Мы проходим над полосой, имитируя посадку, потом запускаются двигатели и самолет поднимается на исходную высоту – 4000 м, после чего начинается новый режим и дискуссия разгорается с новой силой. И так раз пять!
Программа космического полета Игоря Волка предусматривала посещение станции «Салют-7», пребывание на ней в состоянии невесомости в течение семи суток, а затем, практически сразу после посадки спускаемого аппарата на землю, полеты с планирующими
спусками и посадками сначала на летающей лаборатории Ту-154, а затем на летающей лаборатории МиГ-25.
Для коллектива ЛИИ это было событие! Наш летчик-испытатель – в космосе!
В связи с этим, было принято решение отправить на полигон в город Ахтубинск, где Волк будет выполнять эти полеты, научную экспедицию. Попасть в нее было очень престижно, поэтому руководство каждого подразделения нашего института считало делом чести включить в эту экспедицию своих сотрудников. Народу набралось столько, что еле уместились в двух Ту-154.
Прилетев в Ахтубинск, все, кроме обслуживающего персонала и экипажей летающих лабораторий, абсолютно не понимали, что же они должны делать?
Первый день провели как на базе отдыха. Июль, Волга. Все купались, загорали. Кто-то ловил рыбу.
На второй день нам оформили пропуска и провели на территорию аэродрома, где наши начальники, видимо, придумав все же нам какое-то занятие, стали расставлять всех вдоль посадочной полосы, инструктируя, за чем конкретно мы должны наблюдать во время упомянутых посадок. Очевидно, что занятие это было совершенно бессмысленным, так как все параметры посадки регистрировались автоматически и ничего нового своими «наблюдениями» мы добавить не могли.
На третий день нашего пребывания – в день возвращения Игоря Волка из космоса, мы, как рота почетного караула, с интервалом в 50 метров стояли в колючих кустах вдоль ВПП и, вглядываясь в небо, с нетерпением ждали появления самолета Ту-154, на котором он должен был прилететь.
Наконец самолет появился, благополучно приземлился и мы все, абсолютно забыв о каких-то наблюдениях, побежали кто как мог к месту его предполагаемой остановки – встречать! Ведь если разобраться, то мы только для этого сюда и прилетели!
У самолета образовалась радостная толпа. Открылась дверь. Из нее вышел и спустился по трапу усталый, но довольный Игорь Волк. Все бросились его
поздравлять. Кто-то сумел пожать ему руку, кто-то нет, потому что сразу же подъехала машина, и Волка увезли для выполнения второго полета на Миг-25.
Конечно, выполнять дурацкое задание по наблюдению за посадкой больше никто не пошел, к тому же начинало уже темнеть. Все так и остались стоять толпой в ожидании окончания второго полета.
Но и после второй посадки торжественной встречи не получилось, потому что Игорь должен был сразу лететь обратно, чтобы, присоединившись к остальным, вернувшимся с ним космонавтам С. Савицкой и В. Джанибекову, проходить послеполетное обследование.
Тем не менее, в самолете Ту-154, на котором он улетал, стихийно возник импровизированный фуршет. В салон набилось огромное
количество народа, хлопали пробки специально припасенного для этого момента шампанского, всем хотелось чокнуться и выпить с «нашим» космонавтом. Мелькали какие-то узнаваемые лица известных из телевизора людей. По проходу протискивался сопровождавший Волка космонавт Леонов и кричал: «И мне, и мне налейте!»…
В конце концов шампанское было выпито, всех лишних из самолета попросили, Волк улетел, но праздник то не закончился! Вернее он только начинался!
В местной столовой были накрыты столы для всей нашей «научной» экспедиции. На столах стояло много закусок и … никаких напитков!
Все расселись и недоуменно смотрели на стол и друг на друга, не понимая, что же делать – кушать, что-ли, пришли? Но несколько бывалых людей из авиамехаников, усмехаясь, сидели спокойно и чего-то ждали.
Эта неопределенность длилась минут двадцать, пока за дверями не послышался какой-то шум и веселые голоса, а среди бывалых – вздох облегчения - ну, наконец-то, приехали!
Через несколько минут на столах появились алюминиевые чайники с крепким алкогольным напитком под названием «Массандра». Оказывается, эту антиобледенительную жидкость с таким чарующим названием слили из того самого самолета МиГ-25, на котором Волк выполнял второй полет. А задержка объяснялась тем, что механики ждали момента, когда от самолета, наконец, уйдет высокое авиационное начальство, встречавшее Волка.
И праздник, ради которого все, собственно, сюда и прилетели, начался! Пили, говорили пространные тосты за Волка, за тех, кто его воспитал, за его семью, хором пели песни, в том числе и любимую песню Игоря, как уверял летчик-испытатель Саша Щукин – «…есть только миг между прошлым и будущим…». В общем, все это было похоже на свадьбу без присутствия молодоженов, которые вроде бы в самом ее начале уехали в свадебное путешествие.
Я эту «массандру» пил первый раз в жизни, хотя и много о ней слышал. Вполне приемлемый, в меру крепкий сладковатый напиток, отличающийся тем, что на следующее утро после его употребления, вместо привычного похмельного синдрома, человек находится в таком же состоянии опьянения, как накануне вечером. Не знаю, как себя чувствовали остальные, но лично я находился в таком состоянии весь следующий, после нашего банкета, день и пришел в себя только вечером, когда всю нашу «научную» экспедицию, полностью выполнившую свою историческую задачу, погрузили опять в два пассажирских самолета и благополучно доставили на аэродром ЛИИ.
Таким образом, наш летчик-испытатель Игорь Волк стал летчиком-космонавтом СССР, а все встречавшие его в Ахтубинске сотрудники
ЛИИ (в том числе и я!), находясь под впечатлением пережитого праздника, первое время после возвращения искренне считали, что и они теперь стали иметь некоторое отношение к космосу.
Формальных препятствий для выдвижения Волка на должность Председателя федерации тенниса СССР больше не было! И в следующем, 1985 году он был избран на этот пост.
В последующие годы мы не раз ездили и с Игорем Волком - уже Председателем теннисной федерации СССР, и с другими теннисными компаниями на матчи кубка Дэвиса, которые тогда проводились не только в Москве, но и в Тбилиси, в Юрмале, и на другие теннисные соревнования. Но наибольшие впечатления оставила та, наша первая поездка в Донецк, о которой я вспомнил, прочитав интервью Шамиля Тарпищева.
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области