Завершающий день пребывания
французов начался, как обычно: теннис, в который вместе с наиболее стойкими из них играли уже все, кто хотел и даже случайно оказавшиеся в зале жуковские теннисисты, причем в совершенно произвольных комбинациях.
Заключительной частью программы визита было вручение лекарств, которые французы, оказывается, привезли с собой, в качестве «гуманитарной» помощи. Видимо, они считали, что у нас здесь со здоровьем населения совсем плохо (вроде как, где-нибудь в Конго) и решили нас как-то поддержать.
Торжественная процедура вручения лекарств состоялась тут же, в зале, для чего был приглашен
представитель городской больницы. Он был очень смущен, принимая от Дерьена ящик с таблетками, и в своей ответной речи нес полную чушь о том, что теперь им удастся спасти от смерти еще больше народу и главной благодарностью за эти лекарства будет выживание людей.
Видимо, он не врубился, что лекарства-то эти были, в основном, типа аспирина, и спасти, с их помощью, кого-то от смерти было весьма проблематично!
Тем не менее, все было достаточно торжественно, с крепкими рукопожатиями и, естественно, со съемкой, фиксирующей этот исторический момент.
Официальную атмосферу церемонии попытался как-то разрядить словоохотливый Наумов, выдавший некий экспромт, что де главное лекарство, которое привезли французы – это теннис. Ведь тот, кто играет в теннис – не болеет!
Представитель больницы тут же с гордостью заявил, что он тоже играет в теннис, но в настольный, и как-то занял даже на первенстве города третье место.
Дерьен, как интеллигентный человек, тут же, очень натурально, изобразил восхищение этим высоким спортивным результатом.
После тенниса мы разобрали
французов по домам, чтобы показать, как живут и питаются простые советские люди. Это, разумеется, тоже было предусмотрено нашим Планом мероприятий.
Делегация была поделена на три части – одна группа наших гостей поехала к Беляевым, вторая к Горюновым, а третья, наиболее многочисленная, во главе с Дерьеном, была приглашена на обед в мою семью.
Конечно, мы вряд ли поразили их интерьером своей двухкомнатной квартиры, но зато уж стол был накрыт с использованием всех резервов жуковского продторга и известных нам кулинарных рецептов многонациональной советской кухни.
После высококалорийного, но однообразного пансионатского питания, это произвело на любящих вкусно поесть французов, достаточно сильное впечатление. Но главное, конечно, было не в еде, а в какой-то семейной атмосфере, царившей за столом.
Надо сказать, что за время пребывания наших гостей в Жуковском, проходившего в ежедневном и практически непрерывном общении, между нами постепенно установились не просто дружеские, а прямо-таки родственные отношения.
И вот заключительный вечер в пансионате «Шахтер». Собралось достаточно большое количество народа. Были все, кто имел хоть какое-то отношение к приему французов, а также их родственники и друзья - всего, наверное, человек шестьдесят.
Все нарядно одеты и несколько взволнованы в предвкушении банкета, столы для которого накрыли на этот раз не в «интимном» баре, а в большом зале столовой.
Началась торжественная часть - этакое стоячее праздничное собрание.
С одной стороны стоял «президиум» в составе Дерьена, французской переводчицы Олимпиады Дмитриевны и меня.
Позади нас, на полу была размещена куча пакетов с сувенирами, которые мы на прощание собирались подарить нашим гостям. Вокруг этих пакетов, непрерывно что-то в них добавляя и перекладывая, суетились Наумов, Фалеев и неизвестно откуда взявшийся друг Наумова, Дима Лыжин – крупный мужчина «богемного» вида в очках, с рыжей бородой и в свитере грубой вязки.
Напротив нас стояла вся остальная публика, среди которой находился и Игорь Волк, который почему-то отказался занять место в «президиуме».
Все фиксировалось для истории на две видеокамеры – нашу и французскую.
Первым, выступил я, начав свою речь с идиотской шутки, которая экспромтом пришла мне в голову, измученную в свое время запоминанием фундаментальных
положений истории КПСС.
«Мы» - говорю - «с Игорем Волком – как Маркс и Ленин» – в зале сначала, на мгновение, повисла недоуменная тишина, потом все начали хихикать, а обомлевший Волк только и смог произнести: «Ну, ты даешь!»
Тут я уже понял, что это не самый лучший мой экспромт, но раз уж начал, то надо было продолжать развивать мысль. И я, вспомнив жестикуляцию нашего институтского преподавателя научного коммунизма, разъяснил, что я имел в виду.
«Волк» - говорю – «он, как Карл Маркс, родивший идею социализма – родил идею нашей встречи, а я – как в свое время Ленин, реализовал идею на практике».
После этого все дружно заржали.
Дерьен, стоявший рядом со мной, выслушал французский перевод моей ахинеи и, видя, что все смеются, как вежливый человек, тоже заулыбался. Но по нему было видно, что он абсолютно ничего не понял, так как о такой фундаментальной советской науке как «марксизм-ленинизм», наверняка, к своему счастью, никогда не слышал!
После того как все успокоились, я решил с экспромтами закончить и перешел к основной части выступления. Я сказал, что мы за это время очень подружились, что нам очень жаль расставаться, что мы надеемся на дальнейшие встречи, намекая, что неплохо было бы теперь поехать и к ним.
Затем мы приступили к раздаче сувениров. Дерьену, как Президенту, был вручен для установки у них в Клубе на память о нашей встрече в Жуковском огромный гжельский чайник.
Однако, по тому, как Франсуа восхищенно смотрел на это очень красивое произведение подмосковных мастеров, крепко держа его в руках, я понял, что стоять оно будет у него дома.
Всем членам французской делегации мы подарили сувенирные наборы с гжельскими сервизами, очень любимой ими черной икрой и еще с какими-то буклетами, которые должны были им напоминать увиденные у нас красоты.
Мы тогда еще не имели опыта обмена сувенирами с иностранцами и полагались исключительно на интуицию.
Когда же после ответной речи Франсуа Дерьена, в которой он поблагодарил нас за теплый прием и честно признался, что вначале совершенно не верил в возможность нашей встречи, нам начали вручать французские сувениры, то нам стало ясно, что в этом пункте программы они нас существенно превзошли.
Их сувениры были недорогие, но разнообразные и их было очень много.
Это были теннисные ракетки, сумки, галстуки, майки, часы, калькуляторы, алкогольные напитки в красивых бутылках и еще много-много чего! Теперь стало понятно, почему у них было так много багажа!
Так как вручать здесь все это огромное количество вещей конкретным людям было нереально, то их сложили в углу зала с тем, чтобы мы потом сами как-то распределили их между собой.
На этом торжественная часть вечера была закончена, и все с шумом стали рассаживаться за столами.
Дождавшись окончания официальных тостов, я завел с Дерьеном, сидящем рядом со мной и уже достаточно расслабившемся, разговор о нашем ответном визите во
Францию. Как оказалось, он тоже хотел со мной обсудить эту тему, поэтому, достав лист бумаги, тут же, за столом написал список тех, кого бы он хотел видеть у себя в гостях.
В этот список вошел весь наш оргкомитет. При этом Наумов, Горюнов и я были приглашены с женами, которые в процессе нашего общения, французам очень понравились. Был приглашен и Игорь Семенов, очень подружившийся с молодыми членами французской делегации на совместных ежевечерних посиделках в баре пансионата «Шахтер», что потребовало от него немалого запаса здоровья. Ну и, конечно же, в список был включен Игорь Волк.
На следующее утро, мы, в том же составе, что и при встрече
французов, в последний раз подъехали на нашем автобусе к пансионату, чтобы отвезти наших гостей в аэропорт.
Все привычно расселись, уже не обращая никакого внимания на непрезентабельный пейзаж за окном, так шокировавший их в день приезда, и поехали в Шереметьево-2.
Прощание в аэропорту было очень трогательным, с объятиями, поцелуями и уверениями о непременной скорой встрече во Франции, на которую мы все, конечно, очень надеялись.
Хотя дни визита к нам французов пролетели как-то очень быстро, у нас у всех было ощущение, что мы очень давно знакомы и провожаем в Париж своих близких людей.
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области