RSS

Информационный сайт JohnnyBeGood

{mainv}
Мечта водителя Барсамова
Портрет на стене

У старика Барсамова в комнате на стене висит портрет в простенькой старой рамке. По ней и по самому портрету видно, что повешен он давно. Лет пятьдесят назад, а может и больше. Такие портреты близких людей висят в квартирах и избах наших стариков по всей стране.

Только это не родственник Анатолия Андреевича, а бывший начальник - Владимир Иванович Полтава.
Немногим более трех лет возил Барсамов подполковника МВД Полтаву на персональной машине, а помнит и почитает до сего времени.

Жизнь свела этих людей, как часто бывает, по служебной необходимости. В гараж строительного управления «Кировскстрой» поступил приказ подобрать водителя для нового начальника управления и «Белоречлага» подполковника Полтавы. Подобрали нескольких, а выбрали Барсамова.

До сих пор он не знает, была ли ему спецпроверка. Скорее всего, была. Потому что проверять по тем временам было что. Не все обстояло гладко, по мнению органов, в биографии водителя второго класса Анатолия Андреевича Барсамова.

Рыбак, сын рыбака

Сам он родом из Астраханской области. В крепкой семье отца, Андрея Захаровича Барсамова было шестеро детей. И все, как на подбор сыновья. Потомственные рыбаки. Жизненный путь для них был заказан один. По малолетству два года в школе, а потом с отцом в море на промысел.

У Анатолия все в начале жизни было так же. Девяти лет, в 1921 году - в школу, а в тринадцать уже в море за рыбой. Но никому такой путь не казался странным. Трудились до седьмого пота и считали свою жизнь нормальной.

В тридцатом семья Барасамовых попала под коллективизацию. Двух старших братьев не тронули. Они к тому времени уже отделились от отцовского хозяйства. А вот Андрея Захаровича, которому к тому времени шел шестой десяток, и троих сыновей отправили на север. Слава Богу, жена главы семейства не видела этого разорения. Преставилась в двадцать восьмом. Младшего из братьев, двухлетнего парнишку, перед отправкой на север отцу удалось отдать на воспитание людям.

Так и отправились в ссылку: старый рыбак и три его молодых крепких сына. Для начала бросили их для перевоспитания на лесоповал в Котлас. Работа была незнакомая и тяжелая, но они сдюжили. А потом государственные радетели спохватились, стали направлять спецпереселенцев на работы по исконной специальности.

Через три месяца отослали Барсамовых на побережье Баренцева моря в поселок Дальние Зеленцы заниматься тем, чем всю жизнь они занимались на Каспии, - рыбачить. И какая разница государству, какую рыбу тянули в сетях эти люди и из какого моря? Да никакой. Глупость. Но по партийной логике получалось все абсолютно правильно.

Старший Барсамов был истым старовером. По божескому правилу не курил и водку не принимал. С верой было трудно в безбожном государстве, но она же и спасала, помогала удержаться, не сломаться от человеческой несправедливости. Андрей Захарович поддерживал божьим словом таких же, как он горемык. Но для советской власти его разговоры были ничем иным, как преступлением. Получил он за контрреволюционную агитацию стандартный червонец и упокоился в сорок первом на каком-то зековском кладбище под Соликамском.

А сынов в тридцать девятом в связи со сложным международным положением отлучили от моря и отправили рыбачить подальше от границ на внутренний водоем, озеро Имандра.

В Дальних Зеленцах Анатолий Андреевич за девять лет ссылки прошел путь от простого матроса до классного моториста, а в Апатитах, куда Барсамовых отселили от греха подальше, он отошел от рыбацкой профессии и стал работать мотористом в совхозе «Индустрия».

Письмо Калинину

В начале сорокового Анатолий Андреевич, который к тому времени стал вполне основательным семейным человеком, отправил в Кремль Председателю Президиума Верховного Совета СССР товарищу Калинину заявление.

«Настоящим прошу Вас, Михаил Иванович, разобрать мое заявление и удовлетворить мою просьбу дать мне паспорт. Так как я не имею паспорта до сего времени. Притом в сталинской Конституции говорится, что нет классов. И притом, Михаил Иванович, я являюсь человеком не старой закалки, а в полном смысле слова чисто Советской.

И затем, работают такие товарищи, которые имеют паспорта, получают очередной отпуск и едут культурно отдохнуть на юг. Получают путевки в санатории, дома отдыха на полтора-два месяца.

А мне дадут отпуск две недели, то есть двенадцать рабочих дней, и выехать никуда нельзя, так как нет паспорта. Михаил Иванович, как будто бы говорил Иосиф Виссарионович, что сын за отца не отвечает. В чем и прошу разобрать мое дело и удовлетворить мою просьбу.

К сему с приветом Барсамов Анатолий Андреевич».

Привет до Всесоюзного Старосты дошел, о чем свидетельствует красный штамп канцелярии Президиума Верховного Совета на заявлении. Но ответ пришел не от Калинина, а из управления лагерей НКВД. Барасамову Анатолию Андреевичу в освобождении с трудпоселения и в выдаче паспорта отказали.

На войне, как на войне

А потом была война, на которую Барсамова не взяли. И остался он работать в совхозе на себя, на семью и на всю воюющую страну.

Поставили его в совхозе бригадиром тракторной бригады. Трактора - старые колесники. Их и в армию не забрали только потому, что больше ремонта, чем толку. Все трактористы женщины. Работает девчонка на каменистом поле, чуть зазевается, а трактор уткнется в булыжник и глохнет. Завести его не хватает никаких бабьих сил. Вот и бежит трактористка за бригадиром.

В посевную, да в уборочную спал Барсамов, не раздеваясь. Все одно не позже, чем через полчаса поднимут. Хотя в войну в совхозе не голодовали, спасала рыба и картошка, иногда хотелось бросить все - и на фронт. А там пусть будет, как будет.

Но все-таки победу отпраздновал дома. И был награжден за войну всеми полагающимися медалями, несмотря на бесправное положение и кулацкий статус.

Воля

Только в сорок седьмом сделал он очередную попытку освободиться от кулацкого клейма. Как и положено, запросили соответствующие инстанции на него характеристики. Война только что закончилась. Все было в недостатке. В том числе и бумага. Потому начальники писали характеристики на трудпоселенца Барсамова на обрывках оберточной желтой бумаги, писали кратко, но по существу.

«В настоящее время имеет несколько специальностей: моторист, тракторист, шофер, слесарь. Ремонт тракторов в 1947 году бригада под руководством Барсамова А.А. закончила досрочно».

«Много раз премирован деньгами и вещами. За честную работу в годы Отечественной войны награжден правительством медалью «За доблестный труд».
«Органы МВД и МГБ компроматом на Барсамова не располагают».

Так на тридцать шестом году жизни получил Анатолий Андреевич от государства вольную.

Главный лагерный начальник

В начале пятидесятых появились рядом с поселком Апатиты лагеря для заключенных. Предназначались они для рабочей силы большого строительного управления, которое должно было построить современный химический комбинат. Строительное управление назвали «Кировскстрой», а лагерные пункты нарекли «Белоречлагом».

В пятьдесят первом в «Кировскстрой» и «Белоречлаг» присылают на должность главного инженера и заместителя начальника лагеря подполковника МВД Владимира Ивановича Полтаву.

Московское начальство долго думало, кого назначить на место начальника, но так и не придумало. Полтава из главных инженеров и временно исполняющих обязанности через несколько месяцев стал начальником строительного управления и лагеря. Здесь и пересекся его путь с Анатолием Барсамовым.

Не знаю, возил ли подполковника на персональной машине какой-нибудь заключенный в Норильске или в Красноярске, но в Апатитах он доверил свою жизнь человеку, который проходил во врагах государства целых семнадцать лет.

Безупречная биография

Были они с водителем почти одногодками. Оба родились на юге у моря. Только Барсамов у Каспийского, а Полтава у Черного. У обоих родители были обыкновенными трудягами. Но вот жизнь сложилась по-разному. Потому что в семнадцатом большевики разделили страну на белых и красных. На своих и врагов. На сознательных пролетариев и вредный кулацкий элемент.

Родился Володя Полтава в городе Измаил, вблизи Одессы. С Одессой у него связаны и детство, и юность. Отец до революции работал на авиационном заводе Анатра. Мать была домохозяйкой.

С шести лет Володя пошел учиться. В семье городского квалифицированного рабочего отлично понимали важность хорошего образования.

В двадцать шестом младший Полтава окончил железнодорожное училище, а потом еще два года проучился в Одесской Металлпрофшколе. Что это была за школа сейчас сказать трудно, но после нее принимали в институт.

С шестнадцати лет на каникулах Владимир работал на стройке. Строил мост и Одесский порт. Сначала чернорабочим, потом бетонщиком, арматурщиком. И когда по разнарядке Наркомтруда, он поступил в Харьковский технологический институт на строительный факультет, никто не удивился выбору специальности.

Как учился Владимир Иванович, сегодня не известно. Наверное, хорошо. Жил на свои студенческие деньги. Из дома тогда просить было не принято.

Был он парнем красивым, потому его всегда окружали красивые девушки. Существует легенда, что в него была влюблена совсем молодая певица Клава Шульженко, начинавшая актерскую карьеру в Харькове.

Но женился он на заведующей машинописным бюро газеты «Советское село». Была такая газета в Харькове. Женился раз и навсегда. Удивительно, в личном деле подполковника Полтавы перечислены поименно все родственники. А вот имя жены не упоминается ни разу.

По закону советского времени

После окончания института Полтава работал прорабом и заместителем главного инженера на строительстве объектов Донбасса в станицах Ирмино и Никитовка. А в тридцать седьмом надел форму офицера МВД и отправился в Читинскую область в Букачлаг.

Зачем ему, сугубо гражданскому человеку, надо было становиться в ряды МВД теперь можно только догадываться. Скорее всего, потому что почти все крупные стройки в то время уже находились в ведении всесильного ведомства, а инженеру Полтаве были не чужды карьерные соображения. Но может, просто вызвали в соответствующие инстанции и приказали.

С того дня судьба связала жизнь Владимира Ивановича на семнадцать лет с ГУЛАГом. Заметьте, тоже на семнадцать, как Барсамова. Только отвела его жизнь по другую сторону колючей проволоки.

В тридцать девятом Полтаву переводят на главную ГУЛАГовскую стройку в Норильск. Страна готовится к войне и ей позарез нужны медь и никель. За кремлевскими стенами знали один способ, как организовать гигантскую стройку в стылом Заполярье. Надо пригнать тысячи заключенных, заставить их работать за миску баланды и вымостить их костями дорогу в социалистический рай.

Понимал ли Владимир Иванович всю бесчеловечность подобных методов? Скорее всего, понимал. Думаю, поэтому заявление в коммунистическую партию он подал только в августе сорок седьмого, будучи уже крупным руководителем.

До января сорок первого он работает начальником производственно-технического отдела строительства норильского комбината. Работа эта чисто инженерная. Чертежи, сметы. К заключенным офицер МВД Полтава в то время никакого отношения не имел.

Наверное, суровый арктический климат был тому виной. У Владимира Ивановича тяжело заболела жена. Еще совсем молодая женщина практически оглохла на всю жизнь. По этой причине Полтава подает заявление об увольнении его из органов МВД и уезжает в Мончегорск. Это, конечно, не Одесса, но и не Арктика.

Неожиданно через полгода руководство Главного Управления горно-металлургических предприятий МВД пересмотрело свое решение и возвратило Полтаву обратно в Норильск. Причиной тому, скорее всего, была война. В сорок третьем его переводят начальником строительства порта в Красноярск, а в сорок пятом посылают опять в Норильск. Теперь он уже заместитель главного инженера комбината и главный инженер управления строительства. Объем работ колоссальный. Но Полтава справлялся. Даже два ордена заслужил. Ордена были не боевые, а трудовые.

К началу пятидесятых в Норильске уже есть своя строительная база. В тундре стоит какой-никакой, а город. В городе начальству, а именно к этой категории горожан относился Владимир Иванович, полагалось благоустроенное жилье, высокая зарплата и приличный паек. Жить было можно и в Арктике.

Новое назначение

На новое место назначения в Мурманскую область на маленькую станцию Апатиты он в пятьдесят первом ехал в полную неизвестность. Хотя и видел он эту станцию по дороге в Мончегорск, в котором прожил несколько месяцев до войны, но из вагонного окна она не впечатляла.

Новый химический комбинат надо было строить, практически, с нуля. Создавать строительную базу и базу механизации. Строить дома для вольных и бараки для заключенных. А самое главное, возводить огромные корпуса в совершенно незнакомых условиях.

После войны жизнь в Апатитах была тихой. К тому времени шум большой стройки, которая велась в Кировске в начале тридцатых, отгремел. Самым беспокойным местом была железная дорога. А совхоз «Индустрия» жил обыкновенной деревенской жизнью. Правда, с тех пор, как комбинат «Апатит» передали в ведение МВД, директором совхоза стал офицер этого ведомства. Но, в общем-то, все было тихо. Совхозные мальчишки дрались с железнодорожными. Женщины делились новостями у поселковых колонок. Мужики в меру баловались водочкой.

А тут враз почти все изменилось: заключенные, колючка, бараки, солдаты. По улицам побежали самосвалы строительного управления. Раньше машины были только совхозные. Много ли их в совхозе было?

Заключенные работали на строительстве дорог, электростанции, копали котлованы под корпуса обогатительной фабрики, строили дома и даже заложили новый город. И всем этим руководил подполковник Полтава.

Лагерный маршрут поселкового автобуса

Уже летом пятьдесят второго в поселке пришлось вводить автобусное сообщение. Под автобус Полтава приказал начальнику АТК Маркову приспособить грузовой ЗИС-150 крытый брезентом. Работала машина в две смены с семи часов утра до одиннадцати вечера. Маршрут автобуса начинался от управления первого района.

Лагерный пункт первого района был там, где сейчас в Апатитах магазин «Арктика». Заключенные размещались в одноэтажных бараках. Эти бараки потом стояли еще долго, до середины шестидесятых. После ликвидации лагеря в них жили обыкновенные люди. В основном строители «Апатитстроя».

По грунтовой дороге через железнодорожный переезд автобус шел на вокзал. Это был не тот вокзал, с которого мы теперь уезжаем из города. Старый вокзал деревянный. Он и сегодня стоить чуть левее нынешнего. Только теперь он вовсе не похож на одно из самых главных зданий поселка.

Следующие остановки: управление «Кировскстроя», стройбаза, управление второго района. Это все по дороге, которая идет через промплощадку. Лагерный пункт второго района был как раз напротив теперешнего ГИБДД. Потом в тех бараках помещалась областная психиатрическая больница. А после - лечебно-трудовой профилакторий, где бравые офицеры-воспитатели вплоть до середины девяностых годов наставляли на путь истины пьяниц и алкоголиков.

Интерес шофера Барсамова

По дороге автобус проезжал еще мимо одного лагерного пункта. На месте нынешней совхозной птицефермы был женский лагерь.

Вот в нем-то и пересеклись интересы начальника и его водителя. Интерес подполковника понятен. Это было его ведомство. А вот у шофера Барсамова интерес был личный. Еще до войны, когда Анатолий рыбачил в дальних Зеленцах, он женился. Жену взял с маленькой дочкой. Девчонка жила то с Барсамовыми, то у бабушки в Архангельской области.

В начале сорок седьмого, когда Барасамов еще числился трудпоселенцем, девочку надо было забрать из деревни. Отчим написал заявление в комендатуру, и ему впервые за семнадцать лет разрешили уехать с поселения. Редкая милость для того времени.

Дочка пожила с родными, закончила семилетку и уехала учиться в Иваново на ткачиху. После учебы ее направили в Карабаново, это во Владимирской области.

Работа на ткацких фабриках тяжеленная. Только в советских фильмах труд ткачихи есть дело чести, доблести и славы. Жить в холодном общежитии-казарме, получать гроши и стоять по восемь часов в грохочущем цеху оказалось девчонке не по силам. Она начала писать заявления об уходе. Говорила, что без нее в деревне пропадает старая бабушка. Но ее не слушали. Тогда девчонка просто села в поезд и уехала на север к родителям. Тем самым совершила уголовный поступок - самовольно покинула место работы.

Сколько ей дали, сегодня в семье Барсамовых не помнит никто. Но меньше пяти лет лагерей за это в то время не полагалось. Срок свой она отбывала в том самом лагере, который был под началом Владимира Ивановича Полтавы.

Не знаю, долго ли собирался с духом обратиться с просьбой к подполковнику его шофер. Но чем он хуже зеков. Заключенные не раз просили при нем гражданина начальника за свои семьи, оставшиеся на воле. И подполковник, если мог - помогал.

Рассказал Анатолий Андреевич начальнику свою историю. После этого, конечно, не каждый день, но изредка девушке разрешалось по дороге на стройку выйти из колонны заключенных и остаться на день в родительском доме. Чем были эти дни для родителей и молоденькой зечки, вы можете себе представить.

По форме все правильно

На службу Полтава ходил большей частью в гражданском, а мундир с золотыми погонами одевал только при начальстве, да еще на официальные мероприятия. Вся страна в то время ходила в форме, а Владимир Иванович ее не любил.

Не знаю, как обращались к нему подчиненные офицеры, но гражданские строители только по имени и отчеству. Бывают интеллигенты и в первом поколении. Полтава был из них. Он редко повышал голос, хотя ор и мат обычное дело на стройке, а тем более зековской. Пил в меру. И как положено крупному начальнику, только коньяк. К большим деньгам относился просто.

Однажды они ехали по дороге в Кировск. Навстречу охотник. На поясе у него утка и глухарь. Полтава остановил машину и стал уговаривать охотника продать ему утку. Порылся в карманах и достал все деньги, что были. Рублей пятьдесят. Это были в то время большие деньги. Хороший обед в столовой стоил пятерку. Так все и отдал за довольно неприглядную утку.

Управляющий треста

В марте пятьдесят третьего умер Сталин, а в апреле объявили амнистию. По ней из заключения выходили все, кому досталось меньше пяти лет. Тем, у кого срок был больше, уменьшали его вдвое. Из «Белоречлага» выпустили, практически, всех. Строить стало не кому. Фабрику и электростанцию законсервировали. Вольнонаемных строителей управления «Кировскстрой» передали в управление строительства комбината «Апатит».

В августе пятьдесят третьего вышел министерский приказ о создании строительно-монтажного треста «Апатитстрой» на базе строительного управления «Кировскстрой». Управляющим назначили Полтаву. Не даром еще в сорок седьмом году в выводах служебной аттестации было записано: «Может быть выдвинут на руководящую работу масштаба союзного строительного треста».

До пятьдесят четвертого года Полтава еще числился за МВД. Но форму уже не носил и был человеком абсолютно гражданским. Трест пришлось создавать практически заново. Конечно, была какая-то строительная база, был небольшой автопарк, но фактически, не было коллектива. По вербовке из деревень приезжала молодежь, только из-за неустроенности и сложности непривычной работы вскоре разбегалась. Но строительные работы на объектах комбината велись, и план выполнялся.

Потому что хороший был человек

В пятьдесят пятом начали расконсервировать строительство теплоцентрали. Пошли разговоры о возобновлении строительства обогатительной фабрики. Трест «Апатитстрой» готовился к резкому наращиванию объемов работ. Но Полтаву переводили на новое место работы. Это был старый, хорошо знакомый ему Красноярск.

А у водителя Барсамова летом умерла жена. Умерла после сложной операции в Мурманске. И хоронить ее надо было далеко от дома, потому что не было в пятьдесят пятом автомобильной дороги до областного центра. Доставить покойную до дома машиной не возможно. Единственный вариант - вагон рефрижератор. Но это простому шоферу не по карману.

Пошел он отпрашиваться на похороны. Но Полтава распорядился по-своему. Не гоже, чтобы дети забыли дорогу к материнской могиле только потому, что она далеко от дома. И он за счет «Апатитстроя» заказал самолет.

Лежит теперь супруга водителя Барсамова на старом апатитском поселковом кладбище, и ходят на могилу ее дети.

Через месяц после похорон Полтава уехал работать в Сибирь.

Прошло больше пятидесяти лет. Кончились почти все мечты у старика Барсамова. Выросли дети и внуки. Живы и здоровы правнуки. Но очень хочется Анатолию Андреевичу, чтобы одну из улиц в городе Апатиты, назвали его именем Полтавы. Потому что хороший человек был Владимир Иванович.

Сергей Тарараксин

Промышленный портал Мурманской области

Похожие новости:


Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Каталог статей, Мои статьи | Просмотров: 2979 | Автор: 3axap | Дата: 24-06-2010, 12:34 | Комментариев (0) |
Информация
Комментировать статьи на нашем сайте возможно только в течении 1 дней со дня публикации.