А. Старостин, заслуженный мастер спорта СССР
Чемпионаты мира по футболу устраиваются, как известно, раз в четыре года. И после каждого чемпионата пресса обычно много пишет о новых открытиях, изобретениях, системах, вариантах, тактиках, которые отныне объявляются «последним словом» в современном футболе... Это понятно. Такой грандиозный фестиваль, каким является турнир «звезд» мирового футбола, не может не вызывать широкого резонанса.
Мобильность каждого игрока, широкий маневр, великолепная атлетическая подготовка являлись главными принципами школы советского футбола в 30, 40 и даже 50-е годы. Год за годом мы наглядно убеждали своих иностранных соперников в ее преимуществах: до войны легко выигрывали международные турниры, затем после войны динамовцы совершили триумфальное турне по Англии, победили на Олимпиаде в Мельбурне,
завоевали Кубок Европы и побили англичан на чемпионате мира...
Соперники очень быстро оценили достоинства атлетической игры в сочетании с другими компонентами — техникой, тактикой и игровым мышлением. И вот теперь на зарубежных полях мы сталкиваемся с лучшими проявлениями тех качеств, которые сами же когда-то привнесли. Интеллектуальный футбол? Да, футбол должен быть интеллектуальным. Чем выше интеллект, тем совершеннее способность игроков к тактическим контактам, тем лучше они понимают друг друга, решая индивидуальные и коллективные задачи атаки и обороны, ежесекундно возникающие на поле. Звезды большого футбола, такие, как Криуфф, Эйсебио, Пеле, Чарльтон, — интеллектуалы футбола. Без игроков такого класса невозможно представить себе высококвалифицированную команду.
Тотальный футбол? Это не что иное, как постоянное движение. Все футболисты играют, никто не стоит на месте, никто шагом не ходит, все бегают! Так бегали когда-то и мы...
Ни голландцы, ни команда ФРГ в Мюнхене не преподнесли, на мой взгляд, никакого открытия. Новое — это ведь, как говорится, хорошо забытое старое. Забвение простой истины «волка ноги кормят» увело нас в сторону от столбовой дороги. «Открытие» мюнхенского чемпионата составляет очень простую формулу: только сумма скоростей, только интенсификация игры может привести к успеху. Конечно, как сказано выше, при условии высокоразвитого интеллекта исполнителя, направляющего его тактические действия — куда бежать, зачем бежать... Какие бы системы мы ни придумывали, как бы ни расставляли игроков — 2 + 2+ 4, 4 + 3+ 3, 4 + 2+ 4, — это только форма, и если ее не наполнить содержанием постоянного активного движения в игре всех партнеров, она окажется пустой. Тот, кто выходит на игру не столько с желанием отдавать силы, сколько их экономить, надеясь, что можно добыть победу с помощью хитроумных вариантов расстановки игроков и разного рода ухищрений вроде снижения темпа — «подержать мяч», играет, по существу, в пользу противника.
Поэтому главное достоинство в тренерской работе всегда виделось мне не в открытии каких-то новых вариантов расстановки игроков, а в умении подобрать спортсменов, которые друг друга дополняли бы, обладали единым пониманием задач, перед ними стоящих, и единым стилем игры, который базируется на принципе, отличающем игру всех звезд мирового класса. Принцип игры Пеле, Эйсебио, "Чарльтона, Суарреса, Болла легко уловим: все они колесили по футбольному полю, как великие труженики. Я готов разделять восторги по поводу техники и тактики той или иной команды только при условии, если вижу, что футболисты ее на поле играют изо всех сил.
Легированная сталь — вот что такое современная команда высокого класса. Но, создавая команду, нельзя идти по принципу «немножко того, немножко этого». Много того и много этого. Много техники, много зрелости мысли, много атлетизма — вот тогда получится несгибаемый, нержавеющий сплав. Такой сплав в Мюнхене мы видели в командах ФРГ, Голландии и Польши: Лято и Гадоха у поляков, Мюллер и Беккенбауэр у немцев. Все они обладают одним и тем же набором качеств, фундамент которых зиждется на величайшей энергии движения. Можем ли и мы сейчас, в середине 70-х годов, создать команду из игроков, готовых побеждать соперников высокого класса? Я всегда был убежден: у нас хороший футбол, и он не нуждается в адвокатах.
Выиграть случайно — невозможно, а наши футболисты пусть эпизодически, но одерживают победы в весьма сложных ситуациях. Несколько лет назад мы ушли от своего порога... Ушли под натиском проповедников «великого бразильского чуда». Только бразильцы! Только у них надо учиться: то аритмично наступать, то взрываться, то неторопливо продвигаться за счет высших исполнительско-технических трюков... И вот мы пришли к рафинированному, вегетарианскому футболу. Но как можем мы подражать бразильцам, которые одиннадцать месяцев в году имеют возможность гонять мяч на любом стадионе, в любой точке страны! Другой климат, другая географическая среда — условия, которым подражать нельзя.
Мы теряли годы на пустую затею, а противники наши в это время, перевооружаясь, брали в руки наше оружие: наращивали скорости и атлетизм. Сейчас многие наши тренеры уже понимают, что такое современный футбол, и приняли на вооружение его требования. Я думаю, что, например, команда киевского «Динамо», руководимая Лобановским и Базилевичем, показывает игру, близкую к той, которую мы видели на чемпионате мира 1974 года. В отдельных матчах киевляне очень близки были к голландскому и немецкому стилю. Кстати сказать, голландский футбол еще с 30-х годов был силен своими профессиональными клубными командами. И когда перед чемпионатом голландцы решили объединить усилия — футбольные боссы наконец пошли друг другу навстречу ради национального престижа, — была создана великолепная сборная команда. Успех голландцев в Мюнхене специалистов не удивил.
Тренеры нашей сборной Г. Д. Качалин, Н. А. Гуляев, впоследствии М. И. Якушин не случайно в 60-х годах в спарринг-партнеры выбирали сильнейшие голландские клубы — «Феенорд», «ГВАВ» и сборную Голландии во главе с ее великолепным левым крайним нападения Мулейном, предшественником Круиффа по славе. Могу похвастаться: за месяц до начала чемпионата в Мюнхене у меня в кабинете висела таблица прогноза: финал ФРГ — Голландия. Я считаю, что, объединив усилия лучших тренеров и игроков наших клубов, мы не только можем, но обязаны выиграть олимпийский турнир в Монреале.
Думается, что объединение этих усилий должно быть направлено на создание базисных команд не в приказном порядке, а путем естественного отбора. В 1956 году, когда мы выиграли Олимпийские игры в Мельбурне, в сборной было десять спартаковцев. «Спартак» тогда стал базовой командой потому, что эти десять человек — Сальников, Симонян, Ильин и другие — действительно являлись сильнейшими в стране игроками. Сейчас «Спартак» опять базовая команда, а в нем десяти сильнейших не насчитаешь. Даже семи, даже пяти сильнейших нет!
Сборная команда — это постоянно действующий институт, коллектив, который всегда на глазах у миллионов любителей футбола. Набирать на эту «палубу» нужно «матросов» самого высокого класса, таких, что поймут друг друга с полуслова, твердо убежденных, что каждый из них попал на это почетное место по справедливости, а не по воле случая или приказа. Если окажется, что от какой-либо команды войдет в сборную большинство кандидатов, тогда она и станет базовой. Наш футбол сейчас «обстреливают со всех бастионов». Обилие критических выступлений свидетельствует о неугасающем интересе общественности к этому виду спорта. Советские футболисты по-прежнему остаются одними из ведущих на международной арене.
В течение ряда лет мы непременные участники финальных турниров на первенство Европы и мировых чемпионатов. Только сильный футбол может вырастить таких игроков, как Яшин, Шестернев, Воронин, Месхи, Метревели, игроков, признанных всеми мировыми специалистами, входивших в символические сборные мира. Мне могут возразить, что это все-таки пусть и недавнее, но прошлое... Но вот новые имена — Блохин, Онищенко, Мунтян, Ловчев... И их нынче ценят, как звезд мирового класса, любой ведущий футбольный клуб был бы рад заполучить их к себе. Словом, чтобы доказать скептикам, что порох еще есть в наших пороховницах, осталось немногое — взять да выиграть! И ребята выиграют олимпийский турнир. Я убежден в этом. Они просто не имеют права поступить иначе.