RSS

Информационный сайт JohnnyBeGood

{mainv}
О МУРМАНСКИХ ЧЕКИСТАХ, ГОЛОДЕ, РАЗРУХЕ И ТЕРРОРЕ... часть 3
Очень трудно сегодня рассуждать о степени вины тех людей и о мере наказания, определенной для них. Но объективны ли нынешние профессиональные обличители тоталитарного прошлого, утверждающие, что все осужденные при Сталине являются «невинными жертвами незаконных , репрессий» и что в Советском Союзе вообще никогда не было политических заключенных, посаженных за террор или за реальные преступления. Что это были либо «жертвы жребия», либо «узники совести», то есть, люди, не нарушавшие закона, а осуществляющие свои действия совершенно легально, законными способами, но осужденные властью. В известном фильме Сергея Говорухина герой произносит фразу: «...наказания без вины не бывает...». Увы, суровое время не располагало к милосердию.

После реорганизации органов государственной госбезопасности в 1922 году, выразившейся в создании Объединенного государственного политического управления (ОГПУ), был образован Мурманский окружной отдел ОГПУ с 4 отделами (контрразведывательный, следственный, экономический, информационный) и аппаратом уполномоченных по Терскому, Александровскому, Ловозерскому, Териберскому, Понойскому, Кольско-Лопарскому районам и пограничным постом в Вайда-Губе. Позже на станции Апатиты создан Хибинский райотдел.

Начальником Мурманского губотдела ОГПУ был назначен Александр Николаевич Дроздов, проработавший в этой должности до 1924 года. После его назначения в Коми-Зырянский областной отдел ОГПУ мурманскими чекистами руководил Леонид Федорович Липовский, которого в 1925 году сменил Александр Ефимович Солоницын.

Большинство оперативного состава Губотдела так или иначе работало на охрану госграниц, выявляя и тех, кто пытался бежать на Запад: бывших белогвардейцев, участников различных бандформирований, уголовников и тех, кто пробирался на нашу территорию. Архивные материалы того периода свидетельствуют о частых появлениях в нашем тылу финских разведчиков, которые вербуются из бывших местных жителей. Из доклада начальника губчека Л. Ф. Липовского следует, что за первый квартал 1925 года задержано 43 финских перебежчика. Трое из них - в поселке Дровяное, это в непосредственной близости от Мурманска.

В одном из циркуляров ОГПУ 1925 года обращается внимание на необходимость усиления розыска и арестов бывших секретных сотрудников охранных отделов полиции, провокаторов. Однако это не вызывает притока каких-либо «громких процессов». В производстве следственного отдела находилось всего 15 дел, из них по преступлениям: служебно-должностным - 5 (растраты, хищения), против личности - 1, против порядка управления - 8 и политическим (контрреволюционным мотивам) - 1 дело.

В сентябре 1927 года Мурманская губерния вошла в состав Ленинградской области на правах округа. Бюро Мурманского губкома РКП(б) на своем заседании 27 сентября 1927 года заслушивает доклад начальника Липовского «О работе Мурманского губотдела ОГПУ» и принимает постановление из четырех пунктов: 1. Признать работу губотдела ОГПУ удовлетворительной. 2. Принимая во внимание оторванность Мурманского края от центра и близость госграницы, считать необходимым возобновит в губернии чрезвычайное положение. 3. Предложить тов. Липовскому через соответствующие органы добиться усиления пограничной охраны тундры ввиду отсутствия таковой и близости финнов. 4. Для усиления губотдела ОГПУ сотрудниками направить туда на работу 3-х членов РКП(б), усилить политическую работу личного состава губотдела ОГПУ.

Да, проблем у чекистов в то время было немало, и, возможно, самой важной из них было отсутствие достаточных профессиональных знаний, опыта работы, специальной подготовки. Понятно, что преданность революции, закаленность в классовых боях и даже членство в партии не могли гарантировать профессионализма, наличия знаний и умений для работы в органах ВЧК. Требовались квалифицированные кадры. И такие кадры вскоре начали поступать из чекистских школ. Одним из выпускников такой школы был Николай Кустов. Вот как он описывает начало своей работы.

«...Девятнадцатилетним юношей оказался в Мурманске в числе четырнадцати чекистов, направленных на укомплектование областного аппарата. Новое пополнение было определено на разные участки работы. Я оказался в одном из оперативных отделов. Рабочий день у нас длился 12 часов.

Дисциплина была строгая, отчитывались за каждую рабочую минуту».

Результатом профессиональной работы чекистов стало раскрытие шпионской сети немецкой резидентуры. Обратимся к документам. Заместитель наркома внутренних дел СССР Г. Е. Прокофьев в докладной записке № 30483 от 9 сентября 1934 года на имя Сталина сообщает: «Нами закончено следствие по делу резидентуры германской тайной полиции и военно-морской разведки в Ленинграде и Мурманске. Показаниями обвиняемых, свидетелей и имеющимися в деле документальными материалами, изъятыми при аресте обвиняемых, установлено следующее:

1. Германская тайная полиция в лице заведующего Восточным отделом Нордмана завербовала для военно-разведывательной работы на Балтийском побережье члена германской национал-социалистической партии, арестованного по настоящему делу Фукса Курта Адольфовича (германско-подданный, до ноября 1933 года работал по договору на Ленинградском мясокомбинате, после окончания срока договора выехал в Германию, пытался впоследствии возвратиться в СССР. Въезд в пределы Союза Фуксу был закрыт в связи с имевшимися на него в тот период компрометирующими материалами), работающего в тайной полиции под кличкой «Вольф».

2. В задачи Фукса входил сбор военно-разведывательных материалов о состоянии береговой обороны Балтийского побережья, данных о работе военной промышленности и авиации и получение планов предприятий военного значения с указанием наиболее уязвимых мест для последующего создания диверсионной сети.

3. Для осуществления этих целей Фукс был введён германской тайной полицией в состав команды германского парохода «Болтенхаген», регулярно посещающего Ленинградский порт.При поездках в Ленинград Фукс, переодевшись, выезжал в город для встреч с созданной им агентурой.

4. Основную работу Фукс в качестве резидента германской тайной полиции проводил через арестованного по настоящему делу Котгассера Ганса Францевича (австрийско-подданый, сотрудник Мурснабстроя полностью сознался в ведении разведывательной работы и выдал всю свою сеть), который в феврале 1934 г. был им завербован под кличкой «Ролли» и распространял свою деятельность как на Мурманск, так и на Ленинград.

5. Для расширения разведывательной работы по Ленинграду Фуксом и Котгассером в марте с.г. был завербован монтер , ЛСПО Борциковский П. (поляк, гр-н СССР, арестован, в развед-работе целиком сознался). Борциковскому было предложено собирать сведения о дислокации воинских частей в ЛВО и достать в целях подготовки к насаждению диверсионной сети планы Балтийского завода и заводов «Большевик» и «Красный путиловец». В мае с.г., продолжая развертывать работу по организации военного шпионажа, Фукс К. завербовал австрийского подданного Кадлец В.Ф. (немец, работает по договору с 1932 г. монтажным мастером «Гипрохолод», не арестован как подавший заявление в НКВД непосредственно после вербовки), который в процессе следствия показал, что ему было предложено добывать материалы о Балтийском флоте, составить отдельные эскизы месторасположения ленинградских электростанций и газовых заводов и представить материалы о Пулковском авиагородке.

В процессе работы в Ленинграде Фуксом и Котгассером были использованы для расширения разведывательных связей Михельсон А.Г. (гр-н СССР, б/п, к моменту ареста безработный, арестован, в причастности к разведработе сознался) и Мехельсон А.Я. (гр-ка СССР, б/п, дом. хозяйка, арестована, в причастности к разведывательной работе созналась).

6. Для непосредственной разведывательной работы в Мурманске Котгассером Г.Ф. были завербованы гр. СССР, сотрудники Мурснабстроя Петровский А.Я. (арестован, в разведработе сознался), Голубчиков А.Я. (арестован, в разведработе сознался) и Гринфельд П.К. (арестован, в разведработе сознался), доставлявшие ему сведения о военном строительстве на Мурманском побережье, о траулерах и торговом флоте.

7. Установлено, что для связи Фукс и Котгассер использовали тайнопись и конспиративные явочные адреса в Финляндии (соответствующие документы в нашем распоряжении имеются).

Фукс К. в ведении разведывательной работы и принадлежности к германской тайной полиции не сознался, несмотря на предъявление ему уличающих документальных материалов (написанное им условное письмо, касающееся применения тайнописи, доклады и материалы разведывательного характера) и очные ставки с другими обвиняемыми и свидетелем австрийским подданным Кадлец В. (беспартийный, работает по договору в «Гипрохолоде» с июля 1932 г. в качестве мастера по ремонту).

Считаю необходимым передать дело для судебного следствия в Военную Коллегию Верховного суда. Прошу указаний»*...

Как мы видим, в данном случае в распоряжении НКВД помимо признаний имелись и вещественные доказательства шпионской деятельности. В процессе расследования дела у арестованного Борциковского была обнаружена карта Ленинграда с нанесенными на нее 55 отметками о расположении воинских частей и крупнейших предприятий оборонной промышленности. На схеме Балтийского судостроительного завода были отмечены все основные цеха и подсобные помещения.

Очевидно, что и Мурманск весьма интересовал шпионов и диверсантов.

В эти годы напряженно работало транспортное отделение окружкома ОГПУ. Мурманская железная дорога оставалась наиболее вероятным путем следования нарушителей госграницы и объявленных в розыск преступников. Оперативный поиск велся на всех станциях от Мурманска до Ленинграда.

Сергей Миронович Киров, возглавивший в 1926 году партийную организацию Ленинграда, проявлял большой интерес к работе мурманских чекистов.

В чекистской комнате областного управления ФСБ хранятся Почетная грамота и именные часы, которыми был награжден Иван Кириллович Иванов, помощник оперуполномоченного отделения ОГПУ на станции Мурманск, в последствии известный партизан и почетный гражданин города Мурманска. В своих воспоминаниях, относящихся к началу 30-х годов, он писал: «Ленинград охватила волна преступности. В городе тогда собрались беглые раскулаченные и уголовные элементы, создались банды. Для борьбы с ними по просьбе С. М. Кирова из Мурманска была послана оперативная группа из коммунистов-чекистов. Боевые задания давал ей сам Киров...».

В феврале 1930 года Сергей Миронович побывал на Мурмане. На пограничном сторожевике «Нептун» он вышел в море, посетил Титовку, Озерко, Цып-наволок, Вайда-Губу. Во время перехода на полуостров Рыбачий беседовал с краснофлотцами, интересовался их бытом, говорил, что нужно проявлять больше бдительности при охране морской границы. В том же году Мурманская пограничная база получила с Балтики корабль 2-го ранга «Пурга». Одновременно по указанию СМ. Кирова Ленинградский судостроительный завод приступил к постройке кораблей типа «Рубин» для пограничных войск.

Надо сказать, что 1930 год в советской истории является определенным рубежом. Необходимость обеспечения независимости и обороноспособности страны требовала развития экономики, прежде всего тяжелой промышленности.

Руководством страны выдвинут лозунг - в кратчайший срок догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны, был принят курс на всемерное ускорение, «подхлестывание» индустриального развития, на форсированное создание социалистической промышленности, на укрепление армии и флота. Внешнеполитическая обстановка оставалась для СССР сложной и не сулила спокойствия. После прихода в 1933 году к власти в Германии Гитлера сложился военно-политический блок, известный как «ось Берлин - Рим -Токио». Над человечеством нависла реальная угроза новой мировой войны.

В июле 1933 года Мурманск посетил И. В. Сталин вместе с К. Е. Ворошиловым и С. М. Кировым. Они выходили на судне в Кольский залив, выбирали место базирования будущего Северного флота, обсуждали вопрос об укреплении обороноспособности северо-западных сухопутных и морских границ.
В условиях обострения международной обстановки руководство СССР приняло решение о концентрации усилий органов внутренних дел и госбезопасности. Постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 года ОГПУ было упразднено и в новом качестве, как Главное управление государственной безопасности (ГУГБ), вошло в состав союзно-республиканского Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) СССР. Помимо вопросов обеспечения госбезопасности, борьбы с уголовным элементом и преступностью новому наркомату вменялось в обязанность заниматься проблемами мест заключения, ликвидацией пожаров, большими стройками, органами ЗАГСа, архивным делом страны и другими, в общем-то, не свойственными спецслужбе задачами.

Главным фактором в тот период, определяющим политику И. В. Сталина и поддерживающих его лиц, становилось стремление генерального секретаря к установлению единоличной власти. А совершенное 1 декабря 1934 года в Смольном убийство С. М. Кирова положило начало новому мрачному этапу в истории органов безопасности. Партийными решениями, чрезвычайными законами, устными указаниями И. В. Сталина и его ближайшего окружения был дан старт «массовым оперативным ударам» по потенциально опасным для режима (в представлении его лидеров) слоям общества. В стране стала нагнетаться шпиономания и развернулась «охота на ведьм»...

Похожие новости:


Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Информация
Комментировать статьи на нашем сайте возможно только в течении 1 дней со дня публикации.