{mainv}
Как выяснилось позже, эта, вначале казавшаяся совершенно пустой и никчемной, поездка в Израиль оказала гораздо большее влияние на мою дальнейшую жизнь и на судьбы моих друзей, чем это можно было тогда предположить.
Ну, во-первых, после моего посещения «Земли Обетованной», раньше или позже, все (!) мои друзья, в том числе Беккер с семьей, а за ним и Виталий, уехали из Израиля. |
Приехав в Иерусалим и связавшись с Гришей, ребята поняли, что их загранпаспорта еще не готовы и когда будут готовы – неизвестно!
Я вздохнул с облегчением. Несмотря на то, что в использовании Гутмановской кредитки я достиг совершенства, у меня где-то внутри сидело ощущение, что, либо из-за Гришиного специфического характера, либо из-за моего фантастического «везения», мы обязательно на чем-нибудь попадемся и загремим вместе с ним в греческую или израильскую тюрьму.
На следующий день меня, счастливого, везли в аэропорт «Бен-Гурион». Провожали меня те же, кто и встречал две недели назад - Виктор и Мойша, только вид у них был уже совсем другой, особенно у Мойши. Вид снова уверенных в себе людей, и я, с определенной гордостью, чувствовал в этом свою заслугу. |
На следующий день, я позвонил в агентство Аэрофлота и подтвердил первоначальную дату вылета в Москву – через три дня. Мы решили, что двух дней в Эйлате, при наших финансовых ресурсах, нам будет вполне достаточно.
По поводу операции с кредитками, по моему предложению, решили так. Если к нашему приезду Гриша сумеет обеспечить ребятам получение загранпаспортов (в чем уже все сильно сомневались!), то я сдаю свой обратный авиабилет, и мы осуществляем описанный выше план. Если нет – то операция отменяется, я улетаю в Москву, а Мойша с Виктором завершают здесь свои необходимые дела и уезжают из Израиля домой на одной из машин (вторую они, в любом случае, собрались продать). |
Вскоре меня представили четвертому члену нашего «криминального» квартета – Грише.
Светловолосый, достаточно молодой на вид парень, наверное, не старше тридцати лет, производил странное впечатление человека, познавшего в этой жизни все и страшно от нее уставшего. По-русски он говорил с типичным киевским акцентом, никогда не улыбался, а тем более и не смеялся. Нельзя сказать, что бы он был грустным – он был какой-то абсолютно равнодушный ко всему. У меня сложилось впечатление, что его ничто в этом мире уже не сможет удивить. Это впечатление подтвердил случай, произошедший с нами в Тель-Авиве.
Мы ехали с ним в его старом, потрепанном «Вольво», по боковой дорожке одной из центральных улиц. В это время, одна из припаркованных на стоянке красивых, дорогих машин стала медленно выезжать задом, перпендикулярно нашему движению. Ее водитель явно нас не видел. |
Поселили меня у Мойши, который проживал со своей русской женой Валей и дочерьми – Наташей и Викой в четырехкомнатной квартире пятиэтажного дома, очень похожего на наши «шедевры» архитектуры хрущевско-брежневского периода.
Старшая, Наташа - восемнадцатилетняя высокая русская красавица с голубыми глазами - ребенок Вали от первого брака, которую Мойша удочерил, с раннего детства воспитывал и искренне считал своей родной дочерью. Ее отец - первый Валин муж - погиб в Афганистане.
Младшая – Вика, тихая рыжая двенадцатилетняя девочка – была их общим ребенком, и, при желании, в ней даже можно было найти некоторые характерные черты великого еврейского народа, занесенные в нее Мойшиными генами. |
В те времена, несмотря на то, что всех уже выпускали из страны в любых направлениях, попасть в напрямую в Израиль было невозможно.
Прямой авиационный рейс Москва - Тель-Авив отсутствовал, и схема попадания в Израиль из Москвы выглядела так: самолетом до Кипра, а оттуда, на пароме – в Израильский порт Хайфа.
Приглашение было получено, Израильская виза проставлена, билет до Кипрского аэропорта «Ларнака» куплен. Можно улетать! |
Через полгода Мойша позвонил.
Это был 1991 год - заря нашего Российского свободного предпринимательства. Я к тому времени сменил уже три фирмы, но денег много не заработал, так как в связи с отсутствием стартового капитала, действовали мы в соответствии с популярным тогда анекдотом, как один русский «бизнесмен» предлагает другому купить его товар, второй соглашается, после чего один из них бежит искать товар, а второй – деньги.
Зато, я преуспел в организации различных коммерческих структур, в том числе и модного тогда совместного предприятия (СП) с участием иностранного партнера, которое, в отличие от российских компаний имело право на существенные льготы по налогообложению. |
Все началось со знакомства с Мойшей в 1989 году.
Мойшей – я потом стал его называть, когда узнал, что по маме он еврей. На самом же деле его звали Миша, а официально – Михаил Александрович Чумаков - смешной, толстоватый парень с торчащими ушами и добродушной улыбкой.
Познакомились мы на платных (и довольно дорогих!) курсах английского языка, организованных директором нашей городской «английской» школы Львом Николаевичем Рясным.
Учили нас языку три раза в неделю по четыре часа, в соответствии с модным тогда методом Розанова, которым Лев Николаевич овладел на каком-то специальном семинаре для учителей английского языка. |
|