Информационный сайт JohnnyBeGood

Эта беседа состоялась во время экзаменационной сессии. Студент Малаховского филиала Смоленского института физкультуры сдавал зачет по спортивной психологии. Бесстрастная магнитофонная лента зафиксировала вопросы преподавателя Владимира Ивановича Пугачева и ответы студента Владислава Третьяка.

 

Преподаватель. Отвечая на мои вопросы, попытайтесь общие психологические проблемы пропустить через призму своей спортивной специализации и интерпретировать их с точки зрения хоккейного вратаря. Круг вопросов: восприятие времени, чувство соперника, развитие памяти, воображения, тактического мышления, мышечно-двигательных ощущений   и  тому  подобное.

 

Третьяк. У меня настройка на игру отличается от настройки остальных игроков команды: нужно готовить себя на все периоды игры, поэтому сохранение нервной энергии — одно из моих правил. Конкретно в первую очередь это выражается в том, что после обеда обязательно сплю. Иначе я себя плохо чувствую на игре, утомляюсь, становлюсь невнимательным и могу пропустить легкую шайбу. Впрочем, в любой деятельности (и в хоккее тоже) легкое и трудное — понятия относительные, все зависит от функциональной настройки всех анализаторных систем и ответных действий на сигнал. Видимо, отсутствие отдыха перед игрой мешает мне предвидеть игровые ситуации и моделировать заранее ответные действия на них. Сейчас игра переходит на такие скорости, при которых время полета шайбы с некоторых позиций зрением оценить невозможно: время реакции больше времени ее полета.

 

Преподаватель. Как вам удается длительное время удерживать определенную интенсивность внимания? За счет чего вы поддерживаете тонус коры больших полушарий мозга?

 

Третьяк. Кроме различных технических приемов использую самовнушение. Все время стимулирую свое внимание: «Я должен быть внимательнее! Не отвлекайся! Сейчас отдохни —  можно! Расслабься! Расслабь плечи! Обрати внимание на свое лицо; лоб не хмурь, он — гладкий;    чувствую   пальцы    ног;    несмотря  на доспехи,  чувствую легкость,  свежесть, дышу глубоко». Преподаватель. А общий преднастрой? Третьяк. Перед игрой я себе внушаю: «Я должен хорошо стоять, не должен пропускать!» К любому матчу надо готовиться обязательно. Слабый   или   сильный   противник — я   готовлюсь в принципе одинаково.

 

Преподаватель.   В   чем   выражается   быстрота мобилизации и каков переход от состояния покоя к действию? Направлено ли сознание на себя, на трибуны  или  вы следите за игрой нападающих?

 

Третьяк. Я говорю себе: «Этот плохо сыграл, этот хорошо, отдайте пас туда, туда!» Знаете, как-то комментирую.

 

Преподаватель. Как вы эмоционально переживаете пропущенную шайбу? Насколько это нарушает процесс мышления?

 

Третьяк.    Самое    главное — перестроиться, когда пропустил шайбу. Особенно когда подряд две шайбы забивают, когда наносят психологический удар, когда команда в упадке. Я себя заставляю не думать о том, почему это произошло, — анализ после (по видеозаписи), а сейчас, снова быстрее собраться. «Я больше не пропущу, я стою хорошо!» — внушаю себе.

 

Преподаватель. А если на вас в этот момент идет воздействие со стороны? Третьяк. Это особенно неприятно, усугубляет отрицательные эмоции, не дает вовремя о них забыть, и в этот момент можно еще допустить ошибки. Начинаешь раздражаться. Преподаватель. Сделать назло не хочется, чтобы как-то разрядиться?

 

Третьяк. Нет. На вратаре слишком большая ответственность, чтобы давать волю чувствам. Бывает в команде такое: вот все хорошо играли, через секунду — все плохо. Отсюда пренебрежение к противнику — у нас бывает такое. Особенно со слабыми соперниками. Вратарь не имеет права расслабиться, обязательно пропустит «дурную» шайбу.

 

Преподаватель. Что происходит с вами, когда меняются составы, какие мысли возникают? Как это влияет на ваше поведение? Ведь вы знаете, какой состав лучше, какой хуже. Меняется ли ваше эмоциональное состояние?

 

Третьяк. Меняется. Когда играет первая тройка, я более спокоен. Когда же выходит молодежь, первый раз выходит, я уже чувствую—  эти могут ошибиться, я им стараюсь подсказывать: «Осторожно, смотри сзади, спереди!» Начинаешь командовать...

 

Преподаватель. То есть прогнозируете ситуацию с поправкой на отрицательный исход и дополнительно мобилизуетесь?

 

Третьяк.  Да.

 

Преподаватель. А не мешают ли ваши указания игрокам?

 

Третьяк. Конечно, если мне скажут свои что-нибудь обидное, неприятно будет. И я сам стараюсь во время матча обидных слов не говорить.

 

Преподаватель. Это правильно. Ведь помимо смыслового содержания, которое и так сильно по своему воздействию, потому что приходится на фазу сильного возбуждения в напряженной ситуации, слово имеет свою эмоциональную окраску, травмирующую более глубокие уровни мозга. Преодолеть подобное воздействие человек неподготовленный порой не может, и осадок у него нередко остается надолго. Насколько игроки подвержены этой цепной реакции, передаче отрицательных переживаний, влиянию со стороны?

 

Третьяк. От вратаря в этом случае зависит многое: он способен противодействовать всей команде. Нападающий может позволить себе играть плохо, а вратарь не имеет на это права: пропущу два гола — и морально команду «задушу», а выиграю трудную шайбу — команда на подъеме. Если я хорошо к тому же буду брать шайбы, у защитников появится активность, они могут пойти вперед, обострить ситуацию. Вратарь вселяет уверенность в команду.

 

Преподаватель. Что понимается у вас в игре под чувством времени, как вы его формируете?

 

Третьяк. Вот в последней игре мы ведем 3:1. Остаются 3 секунды. Ты эти 3 секунды буквально объемно осязаешь, они направляют тебя. Сейчас они пройдут и не вернутся, а ты станешь чемпионом! И вот это ожидание бывает острее, чем сам результат. У нас есть плачевные примеры потери чувства времени— в матчах с канадцами, например. Мы проиграли им однажды за 15 секунд до конца. Именно это меня научило тому, что не надо расслабляться до сирены.

 

Преподаватель. Такой сложный вопрос. Как  вы используете мышечно-двигательные представления в процессе идеомоторной тренировки, то есть тренировки по представлению и памяти? Проигрываете ли вы соревновательные ситуации заранее, совершенствуете ли таким путем отдельные варианты ваших будущих действий в воротах?

 

Третьяк. Когда я провожу утреннюю тренировку перед игрой, в какой-то мере происходит настрой. Потом в течение дня обдумываю игру, временами всплывают мысли о тех деталях, которые можно будет использовать вечером во время матча. Игра в 7 вечера, а в 10 утра, до завтрака, приезжаем на стадион — я и несколько игроков команды. У меня перчатки и клюшка, я выхожу на лед, делаю гимнастику, упражнения для ног, рук... Потом беру игрока, который ко мне прикреплен... Настраиваю внимание на детали, думаю о различных вариантах бросков с разных точек, о проходах противников и уже мысленно сражаюсь против них.

 

Преподаватель. Ориентируетесь ли вы в пространстве только по отношению к одним воротам или обыгрываете обе стороны поля?

 

Третьяк. Я это делаю в одних воротах.

 

Преподаватель.    Не   мешает   ли    вам   это в игре?

 

Третьяк. Нет.

 

Преподаватель. Это можно проверить, только подсчитав общее число шайб, пропущенных в тех и других воротах, и число шайб «случайных» особенно. Ориентировка у вас при смене ворот не меняется? Ведь даже свет может по-другому падать.

 

Третьяк. Вот это другое дело. Здесь я согласен с вами, но тем не менее разминаюсь я всегда в одних воротах. Потом начинаются броски, и приходит уверенность, что все в порядке. Для настройки нужно минут десять.

 

Преподаватель. А если время адаптации уменьшить, что происходит? Предположим, вы заменяете второго вратаря, причем срочно. Что тогда вы делаете? Как происходят все ваши подготовительные действия в экстренной  ситуации?

 

Третьяк. Я моментально делаю разминку, упражнения, и, помимо этого, идет словесная настройка: «Сейчас мне будет тяжело!» К тому же я знаю ситуацию на поле. Переживание, конечно, утомительно, я иногда в запасе больше устаю, чем во время игры. Поэтому смотреть футбол, хоккей и другие спортивные игры никогда не хожу, на чемпионате мира я ни одной игры не видел.

 

Преподаватель. Проводятся ли у вас в команде какие-либо психологические исследования?

 

Третьяк. Нет, не проводятся. У нас психолога нет. Я как привык готовиться, так и готовлюсь всегда. Даже коньки начинаю шнуровать с одной и той же ноги.

 

Преподаватель. Вопрос такой. Осознание места действий и климатических условий.

 

Третьяк. Где играешь и как это влияет? Конечно, влияет. Когда дома играешь, как говорится, и стены помогают.

 

Преподаватель. Это не только фигуральное выражение. Подсознание помогает ориентироваться в пространстве, помогает привязывать восприятие к различным далеко и близко расположенным предметам, их взаимному расположению, надписям на бортах.

 

Третьяк. Да, это имеет, видимо, значение, но больше обращаешь внимание на звуки, реакцию зала: одобрительную или осуждающую. Когда у себя играешь, болельщики тебя поддерживают, а когда «там» играешь, то все болеют против тебя. Но я считаю: пусть болеют против, лишь бы не играть при полупустых трибунах — не могу собраться, расхолаживает это меня, не чувствуешь ответственности перед зрителями...

 

Преподаватель. Итак, мы рассмотрели некоторые вопросы специальной психологической подготовки и теперь переходим к последнему разделу: осознание сильных и слабых сторон   противника.

 

Третьяк. Ясно. Вот меня спрашивают, боюсь ли я того или иного игрока? Я их не боюсь, но стараюсь изучить детально их действия. Например, один обладает хорошим броском, щелчком, очень техничен. Когда он выходит на поле, я меняю тактику: подальше выкатываюсь. И других игроков я примерно знаю, стремлюсь разгадать, как они будут пытаться обыграть меня. Все предусмотреть нельзя, конечно; игроки, бывает, сами не знают, что у них получается лучше, а что хуже, но что-то специфическое есть в действиях каждого. Интересный был случай, когда мы впервые играли с канадскими профессионалами. Волновались  страшно.   И   вот   подошел   ко   мне перед игрой их лучший вратарь — Жак Плант и на макете через переводчика показал и рассказал, что делает Фил Эспозито, что делает Курнайе... Я за какие-то полчаса получил представление об основных игроках, об их сильных   сторонах.

 

Преподаватель. Что же побудило вратаря вступить с вами в переговоры?

 

Третьяк. Я не знаю мотивов его поведения, хотя часто думал об этом. Газеты писали, что в нашей команде неопытный вратарь, ему, мол, будет тяжело. Может быть, он предполагал, что я плохо после этого сыграю, а может быть, хотел помочь. Потом Жак Плант книгу мне подарил и написал хорошие слова...

 

Преподаватель. Следующий раздел — характер человека. В нем есть такие понятия, как активность, целеустремленность. Спорт — главное для вас на данном этапе жизни?

 

Третьяк. Пока — да. Сейчас спорт требует полной отдачи. Иначе больших результатов не достигнешь.

 

Преподаватель. Сколько времени у вас уходит  на тренировки?

 

Третьяк. Тренировки каждый день по два часа. Бывает, надоедает одно и то же, хочется новых впечатлений, наступает притупление восприятия. Я проанализирую ситуацию перед чемпионатом мира в Москве в чисто психологическом плане. Прошел он изумительно, и одна из причин та, что к нам приезжали лучшие артисты. Кто у нас только не был! Мне больше всех запомнился Юрий Никулин, и мы часто потом подражали ему. Артисты приезжали после игр, отвлекали от мыслей о прошедшей и будущей игре. Все время думать об играх тяжело: возникает излишнее напряжение, скованность появляется в мышцах и перед сном одни и те же мысли — проигрываешь снова все острые, особенно голевые, ситуации, в которых не повезло. Тогда по способу аутогенной тренировки начинаешь проводить приемы самовнушения на расслабление.

 

Преподаватель. Какие бы вы еще могли назвать стимулы, необходимые для поддержания активности на всем протяжении сезона?

 

Третьяк. Один из важнейших — моральный стимул. Играем за границей: телеграммы приносят, звонят, чувствуем, как волнует советских людей наша игра. Бывают тренеры, которые во время матча вслух анализируют действия игроков. Рядом сидят запасные, но тренер не сдерживается, забывая, что его слушают те, кто сейчас выйдет на площадку. И они знают, что о них он тоже будет говорить очень резко. Это мешает в игре, сковывает игроков.

 

Преподаватель. Как бы вы определили себя по темпераменту: принадлежите вы больше к холерикам или  к сангвиникам?

 

Преподаватель. Павлов выделял людей двух типов: художественный и мыслительный. К какому отнесете себя вы: преобладает у вас мыслительный план во всех ваших поступках, вы их обдумываете прежде, чем совершить, или вы живете эмоциями? 

 

Третьяк. Нет, все-таки сознанием больше.

 

Преподаватель. В любой деятельности можно выделить три мотива: стремление к результату, к самой деятельности и стремление получить общественную оценку. Какой бы мотив вы сочли для себя ведущим в настоящее время?

 

Третьяк. Мне кажется, первый в сочетании с третьим. Большой спорт вызывает такой интерес у миллионов людей, что приходится  думать прежде всего об ответственности перед болельщиками.

 

Преподаватель. Как-то вы говорили, что когда вас привели родители в хоккейную секцию, вам был безразличен сам процесс игры и ее результат, а больше нравились атрибуты хоккейной формы.

 

Третьяк. Сейчас, видимо, мотивы поменялись местами.

 

Преподаватель. Получаете ли вы эстетическое наслаждение от ваших достижений?

 

Третьяк. Бывает. Трудную шайбу поймаю — болельщики одобряют, а ты осознаешь, что хорошо поймал, и прямо мурашки по коже. Вот на чемпионате мира во время игры с чехословацкой командой болельщик крикнул: «Владик, молодец!»— приятно стало. Но все равно быть довольным собой нельзя, ругаю я себя  больше. Мне достаточно один раз в начале игры удачно поймать шайбу, и я приобретаю уверенность, но тут подстерегает и опасность. Если скажешь себе, что полностью уверен, то начинается самоуспокоение, понижается эмоциональный фон, падает концентрация внимания. Надо найти середину.

 

Преподаватель. Расслабляют вас или мобилизуют неудачи в момент настройки и на первых минутах игры?

 

Третьяк. Когда начинаешь играть и сразу гол забьют, то перестраиваться тяжело. Всегда говорят, что вратарю надо забивать с самого начала, чтобы его сильнее психологически травмировать. Здесь важно умение отвлечься от нежелательной ситуации, и славится тот вратарь, который пропускает, но находит потом в себе силы хорошо сыграть.

 

Преподаватель. Вы играете в маске, объем внимания у вас уменьшенный по сравнению с обычными условиями.

 

Третьяк. Я этого не замечаю — привык.

 

Преподаватель. Можете ли вы передать какие-либо тонкости осязательных ощущений, специфических для вратаря? Почему вы знаете, что шайба у клюшки, у ноги, сколько времени уходит на то, чтобы это понять? Бывает ли, что вы не можете оценить, где она находится? От чего все это зависит?

 

Третьяк. У вратаря очень много рефлексов, воспитанных на основе главного — хватательного. Если случайно снял перчатку и летит шайба,— будешь голой рукой ловить ее. Бывает, что шайба идет метров с четырех со всей силой, никакое сознание здесь уже помочь не может — спасают только глубинные автоматизмы, основанные на прирожденной реакции. Я только посмотрел — и уже рука сама пошла. А если подумаешь, чем отбить, — опоздал. Только шайба срывается с клюшки нападающего, у меня уже рука сама реагирует.  Рука  или  конек.

 

Преподаватель. Помогает вам видеозапись при анализе игр?

 

Третьяк. Помогает. Особенно после неудачной  игры.

 

Преподаватель.   Как  часто  вы   применяете приемы   аутогенной   тренировки?

 

Третьяк. Когда засыпаю, особенно если была неудачная  игра днем.

 

Преподаватель. А можете ли вы в состоянии расслабления перейти к следующему этапу, ко второй части психорегулирующей тренировки — мобилизации?

 

Третьяк. По теории этой системы человек может себя настраивать на результат следующего дня. Я так и делаю. С вечера я настраиваю себя на то, что завтра тяжелая игра будет, что нужно быть повнимательнее. Вратарь находится в очень напряженных условиях, каждая его ошибка видна в счете. И поэтому владение методом психорегулирующей тренировки ему, по-моему, просто необходимо...

 

Преподаватель. Спасибо. Пожалуйста, вашу зачетную книжку.