RSS

Информационный сайт JohnnyBeGood

{mainv}
Цена рассеченной брови
М. Стуруа

Говорят, все началось с того, что Тедди Бреннер обидел Джорджа Формэна. Бреннер — хозяин «Мэдисон-сквер гарден»; Формэн — чемпион мира в тяжелом весе среди боксеров-профессионалов. Джордж попросил у Тедди шесть билетов на бой между Джерри Куорри и Эрни Шэйверсом. Тедди поскреб затылок и выписал всего три контрамарки. Оскорбленный Джордж посмотрел на него своим знаменитым «нокаутирующим взглядом», порвал контрамарки, швырнул их на стол и вышел из его кабинета, бросив через плечо:
 
— Моей ноги больше никогда не будет на ринге «Мэдисон-сквер гарден»... Так, гласит легенда, мировая столица профессионального бокса переместилась из Нью-Йорка, Соединенные Штаты Америки, в Киншасу, Республика Заир, а священный храм ее — из «Мэдисон-сквер гарден» на киншасский футбольный стадион. Там 25 сентября 1974 года в поединке на звание абсолютного чемпиона мира должны были скрестить перчатки Джордж Формэн и Мохаммед Али. История профессионального бокса не помнит подобной «экстраваганцы». Да что там бокса — история профессионального спорта вообще! Достаточно сказать, что и Формэн, и Али получили гонорар в пять миллионов долларов каждый! Это значит, что если бы бой продлился все пятнадцать раундов, боксеры заработали бы по сто десять тысяч долларов за каждую минуту, проведенную на ринге! В качестве дополнительного «бонуса» победителю был обещан еще и усыпанный брильянтами пояс стоимостью в сто пятьдесят тысяч долларов, который впервые украсил талию чемпиона мира Джона Салливэна в 1889 году.
 
Десять миллионов на двоих плюс пятьдесят миллионов на троих, а не какие-то жалкие три контрамарки решили вопрос о перемещении мировой столицы бокса с берегов Гудзона на берега Конго. Двоих мы уже представили — это Формэн и Али. Пятидесятимиллионный триумвират состоял из американской телевизионной компании «Видео техникс, инкорпорейтед», лондонской фирмы «Хендейл лейжа энд инвестмент, лимитед», за кулисами которой маячат «цюрихские гномы» — так презрительно окрестили швейцарских банкиров,— и, наконец, правительства Республики Заир.
 
Неизбежность поединка Формэн — Али назревала за последние два года и в спортивном, и в финансовом отношении. Сначала о спортивной стороне дела. Профессиональный бокс в буржуазном мире, конечно, знает и допускает удары ниже пояса, и все-таки золотой или брильянтовый пояс чемпиона рано или поздно охватывает стан наиболее Достойного. В этом нет противоречия. Бокс — бизнес. А золото нельзя добывать там, где его нет.
 
Формэн и Али шли навстречу друг другу, снимая с боксерской доски-ринга фигуры конкурентов. Они не могли встретиться раньше, пока между ними стояли иные претенденты. Надо было доказать, что они единственные и естественные соперники. (Их единственное «противостояние» имело место в июне прошлого года, — правда, не на ринге, а на пресс-конференции, когда Формэн, выведенный из себя колкостями Али, бросился на него. Боксеров еле-еле растащили. Дело обошлось разодранными рубашками и пиджаками.) В данном случае интересы выявления сильнейшего и интересы большого спортивного бизнеса совпадали. Публике кота в мешке дорого не продашь. Мешки хороши лишь для тренировочных боев, и денежные мешки великолепно знают об этом. И вот прежде, чем был подписан астрономический контракт Формэн — Али, первый дважды победил бывшего, чемпиона мира Джо Фрэзера, а второй взял реванш у того же Фрэзера и Кена Нортона, единственных в мире боксеров,
побеждавших его (Фрэзер послал его в нокдаун, а Нортон сломал ему челюсть).
 
Для того чтобы устранить последние сомнения, был организован поединок Формэн — Нортон. Он состоялся 27 марта 1974 года в столице Венесуэлы Каракасе. Принимал в нем участие и Мохаммед Али в качестве... телевизионного комментатора. Бой был кратким и неинтересным. Он закончился на второй минуте второго раунда ужасным нокаутом, который бесповоротно вычеркнул Нортона из списка претендентов на чемпионскую корону и золотой пояс.
 
Пока секунданты хлопотали над Нортоном, приводя его в чувство, Джордж Формэн уставился налитыми кровью глазами на Мохаммеда Али. В его взгляде был немой вопрос: «Ну как?»
 
Обращаясь уже не к телезрителям, а к своему будущему сопернику, Али воскликнул: — Если ты будешь вести себя на ринге против меня таким же вот образом, мои африканские друзья сварят из тебя суп в чугунном котле. Ты бьешь только тех, кто передвигается со скоростью черепахи!
 
То была, конечно, бравада, помноженная на рекламное шоу. Мохаммед Али знает, как никто другой, все таинства бокса; он знал великолепно, насколько грозен чемпион. С тех пор как Формэн разменял золотую медаль олимпийских игр на доллары профессионала, он провел сорок боев и все выиграл, причем тридцать семь из них нокаутом, включая последние двадцать четыре схватки подряд» Он трижды защищал чемпионскую корону и затратил на это всего 11 минут и 35 секунд! Такого еще не бывало в истории мирового бокса.
 
Но дело не только в статистике. «Я вырастил монстра, которого не может побить ни один человек на земле», — утверждал тренер Формэна Дик Сэдлер.
 
И он был недалек от истины. Формэн обладает феноменальной физической силой. В его руках — и правой, и левой — таится «килинг панч», то есть «убийственный удар». Количество нокаутов, которыми он обычно заканчивал свои бои, говорит само за себя. Внешний рисунок боксирования Формэна не отличается элегантностью, но он предельно рационален и скроен по формэновскому плечу: первый раунд — «размягчение» соперника мощными ударами по корпусу, второй раунд — «килинг панч» в челюсть. Третьего раунда, как правило, не бывает. «Монстр» Сэдлера удивительно напоминает «Зверя» Джека Лондона. Но это не просто гора бицепсов. Он умеет парировать удары, как Джек Джонсон, проводить серии, как Джо Луис, пользоваться джебами, как Арчи Мур, и хуками, как Сонни Листон, поражать солнечное сплетение, как Боб Фитцсиммонс, и беспрестанно атаковать, как Рокки Марчиано. И при всем при том Формэн, по словам Сэдлера, «пока что выжал из себя лишь пятьдесят процентов своего потенциала».
 
Имелись, правда, у Формэна и «неизвестные». Никто не знал, какова его выносливость и умеет ли он держать удар. «Вины» Формэна в этом не было. Никому из его соперников не удавалось добраться ни до двенадцатого раунда, ни до подбородка «монстра». Мохаммед Али обещал сделать и то, и другое. Учитывая «африканские декорации» предстоящего поединка, Али говорил:
 
— Формэн — слон, я — газель. Если слон поймает газель, он раздавит ее; если же нет, — газель загонит его насмерть. Первые три раунда будут критическими для меня, последние три — для Формэна. Его цель — догнать, моя — загнать. Слон никогда еще не догонял газели. Поэтому победителем буду я. Али философствовал, стоя перед зеркалом и бреясь. Одновременно он сочинил экспромт:
 
Джордж, будь добр, посторонись
От моей ты левой —
Острой, как бритва...
Да, левая Али всегда была остра, как бритва
Как бритва остер и его язык.
 
Когда ему делали прививки перед отлетом в Киншасу, Али сказал:
 
— Это больнее всего того, что может причинить мне Джордж...
 
А находясь пролетом в Париже, он заявил обступившей его толпе французских репортеров:
 
— Бой в Заире — мое последнее выступление на ринге. Поэтому предупредите ваших соотечественников: пусть торопятся с приобретением билетов в кинотеатры, на экранах которых будут транслировать поединок, и пусть не опаздывают — я могу поставить точку нокаутом уже в первом раунде.
Али — порхающий боксер и ходячая реклама...
 
Однако разговоры разговорами, а дело делом. И тренер «слона» Дик Сэдлер, и тренер «газели» Анджело Данди стремились выговорить (это уже без болтовни) наиболее выгодные условия для своих питомцев. Сэдлер настаивал на малом ринге, в 18 квадратных футов, Данди на большом — в 20 квадратных футов. Сошлись посередке — на 19-ти. В порядке компенсации Данди выторговал более эластичные канаты — любое дополнительное пространство было необходимо «газели» как воздух. «Слон», разумеется, предпочитал посудную лавку. Впрочем, Сэдлер делал вид, что сие не столь уж важно.
 
— Бог одарил Али скоростью, но от судьбы не убежишь, — говорил он. — Его судьба — Джордж. Мне очень жаль, что он положит конец спортивной карьере Мохаммеда, сделавшего так много для пропаганды бокса. Но все великие рано или поздно сходят со сцены.
 
Иного мнения придерживался Кен Нортон, лишь дважды испытавший горечь поражения — от Формэна и Али.
 
— Я боксировал с Мохаммедом 24 раунда. Он боксер-классик, и победа останется за ним.
 
Али соглашался с Нортоном:
 
— Ол райт, бэби!
 
Формэн был сама медитация:
 
— Все в руках божьих. Если богу будет угодно, я отлуплю Али, как Нортона и всех остальных...
 
Мне не доводилось видеть рук всевышнего. Но я видел руки Джорджа. Упаси от них, боже!
 
Упоминалось и о том, что дома и стены помогают. Киншасские болельщики запасались ко дню поединка всевозможными «антиформэновскими» амулетами. Правда, и Формэн, и Али — американцы, но жители Заира, как и всей Африки, видят в Мохаммеде своего, а в Джордже — на худой конец — блудного сына. Первый—борец за равноправие цветных, второй — «дядюшка Том». Дика Сэдлера проблема сынов и дядюшек не волновала, по крайней мере, внешне:
 
— В Каракасе все болели за Нортона, однако это не спасло его. Канаты ринга — барьер одиночества. Толпа находится за их пределами. Она не может наносить и парировать удары...
 
Но есть и такие дядюшки, сидящие за канатами ринга, без которых «слоны» и «газели» беспомощны в джунглях бизнеса. Идея свести Формэна и Али давно витала в воздухе. Но воздушный замок нуждался в прочном долларовом фундаменте. У «архитектора» — вице-президента компании «Видео техникс» Дона Кинга были под рукой непобедимый чемпион по боксу — Формэн и непревзойденная рекламная приманка — Али. (Для сравнения
приведу всего лишь две цифры — за бой с Нортоном Формэну заплатили семьсот тысяч долларов, за бой с Али — пять миллионов.) Оставалось найти человека, готового гарантировать двум черным гладиаторам сверхрекордный гонорар, а устроителям шоу — сверхприбыль.
 
На призыв Дона Кинга — «идеи наши — деньги ваши» — откликнулся кливлендский мультимиллионер Карл Ломбардо. Он согласился гарантировать гонорар боксерам. Окрыленный Кинг обратился к двум крупнейшим кинофирмам — «Юнайтед артистс» и «Уорнер бразерс», а также к владельцам театральной империи «Лёвз, инкорпорейтед» с предложением взять на себя организацию самого зрелища. Никто из них не захотел рисковать.
 
Отступилась и знаменитая лондонская компания-тотализатор «Лэдбрукс», которую пытался сосватать Кингу король английского профессионального бокса Джек Соломоне. Все это очень не понравилось Карлу Ломбардо. Воздушные замки не по его части. Свои миллионы он заработал на строительном бизнесе. И вот Карл Ломбардо взял назад гарантийные десять миллионов.
 
Будь на месте Дона Кинга кто-нибудь другой, у него, несомненно, опустились бы руки. Но Дон Кинг сработан из прочного материала. Более двадцати лет он занят рэкетом. Впрочем, четыре года из них он руководил игорными предприятиями Кливленда из тюремной камеры, отбывая либеральный срок заключения за убийство. (Тюрьма в городе Мэрион, штат Огайо; номер заключенного 6178. Из тюрьмы номер 6178 вышел в 1971 году.) Итак, бывший убийца, а ныне вице-президент компании «Видео технике», разочаровавшись в голливудских киногигантах, обратился к «цюрихским гномам»: «Гномы» сказали «о'кэй» в своей цюрихской интерпретации и через подставную фирму в Лондоне «Хендейл лейжа энд инвестмент, лимитед». Президент фирмы некто Джон Дэили депонировал на засекреченные счета в банки Чикаго и Калифорнии гарантийные десять миллионов долларов, выплатил боксерам аванс и вновь передал эстафетную палочку Дону Кингу. Бокс — драка на кулаках, облагороженная правилами маркиза Куинсберри. Но устраивать ее на задворках не полагается. Миллионы там не валяются. Их на задворках не подберешь.
 
Как и всякие гениальные идеи, идея устроить поединок века в Киншасе была проста и точна. Она таила в себе гигантский рекламный потенциал: два американских негра встречаются на африканской земле! Впервые в истории бокса чемпионат мира в тяжелом весе проводится в Африке! С другой стороны, цены на билеты можно было поднять до небес — ведь болельщики вынуждены были лететь в Киншасу (бывший Леопольдвиль, столица Бельгийского Конго) воздухом. Стоимость туристического аттракциона, включавшего авиационный билет «туда и обратно», билет на зрелище плюс сафари, колебалась от одной тысячи до двух с половиной тысяч долларов. Для того чтобы никто не проник в Киншасу «зайцем», «цюрихские гномы» заключили специальное соглашение с авиационной компанией «Пан-Америкэн» и отельной фирмой «Интер-Континентл», наделив их исключительными правами.
 
Все остальные лазейки, по крайней мере, для американских болельщиков, оказались наглухо закупоренными. Для того чтобы янки чувствовали себя на берегах Конго в своей тарелке — ходили слухи, что в ресторанах Киншасы подают обезьяньи бифштексы и салаты из гусениц, — «Пан-Америкэн» и «Интер-Континентл» отгрузили в Киншасу 27 тысяч пакетиков чая, 36 тысяч пакетиков растворимого супа, 300 тысяч пакетиков сахара, 100 тысяч тюбиков горчицы, 15 тысяч рулонов туалетной бумаги, 50 тысяч вешалок, а также неустановленное количество законсервированных обеденных комплектов (меню: семга, котлеты по-киевски, яблочный пирог).
 
Так обстояло дело по части «хлеба». По части зрелищ были законтрактованы популярнейшие негритянские артисты: Джеймс Браун, Арета Франклин и Стив Вондер. Киншаса — город с почти двухмиллионным населением — не был готов к подобному нашествию. И вот «цюрихские гномы», подмазав местные власти, приступили, так сказать, к «ударной стройке». В первую очередь надо было реконструировать поле боя — футбольный стадион. Пятьсот строителей, работая круглосуточно, увеличили количество посадочных мест с 80 тысяч до 120 тысяч, «укомфортабив» из них шесть тысяч для сливок международного светского общества. Были воздвигнуты специальная трибуна для прессы, рассчитанная на тысячу человек, и две «раздевалки» для Формэна и Али. (Слово «раздевалка» я взял в кавычки потому, что каждая из них была по размерам больше всего пресс-центра!)
 
Реконструкции подвергся и киншасский аэропорт Н'Джили. И здесь увеличили количество посадочных мест, вернее, взлетно-посадочных дорожек, а также эскалаторов для пассажиров и багажа. Одновременно подверглись «либерализации» драконовские таможенные правила. Три лучших отеля были отданы «сверхсливкам», так называемым VW — «очень важным лицам»; правительственные коттеджи и бунгало для командного состава военно-воздушных сил — «сливкам». Простым смертным, но с белым цветом кожи, разумеется, отвели здание университета — 4222 койки, чистое белье, но без горячей воды. Таксомоторный парк реквизовали для «сверхсливок» и «сливок», причем водителям было строго-настрого приказано установить, наконец, счетчики. Для «простых смертных» арендовали автобусы. Недостающий транспорт прикатили морем из Европы — двести «мерседесов», оснащенных охлаждающими установками.
 
Делать деньги — стихия «гномов». Сезон жатвы у них круглогодичный. Единственная стихия, которой они опасались, — тропические дожди, начинающиеся в этом регионе Африки как раз с середины сентября. Их, «гномов», конечно, не беспокоило, что обобранные до нитки зрители до нитки же и промокнут. Их страшило нечто другое: могучие водные потоки могли снести капризное трансляционно-электронное оборудование, «вызвав короткое замыкание аж до самой Норвегии», как изволил заметить президент «Риснелия инвестмент, инкорпорейтед». Подобные короткие замыкания обычно высекают безрадостные фейерверки непогашенных долговых обязательств.
 
Приходилось приглядывать и за другой стихией — Мохаммедом Али. Его недаром называют «большой трещоткой». В рекламном рвении, приправленном, как мне кажется, гомерическими специями издевательства, он расписывал леденящие кровь африканские ритуальные обычаи — вуду, каннибализм и прочие страсти-мордасти. Устроители шоу не на шутку всполошились: а что, если рекламные трюки Али окажутся бумерангом, превратившись из экзотической наживки в элементарное пугало? Зная из первых рук дремучее невежество и предрассудки американской глубинки, могу сказать, что эти опасения не были лишены определенных оснований. Короче, Мохаммеду Али намекнули на прутковский манер: если у тебя есть фонтан, то заткни его или хотя бы попридержи, в особенности по части вуду и каннибализма.
 
Как заявил бывший убийца, а ныне вице-президент «Видео технике» Дон Кинг, «конечно, на ринге встретятся черные боксеры, конечно, поединок будет проходить в черной Африке, но деньги-то ведь у белых». Да, цена билетов, даже самых дешевых, лежала за гранью финансовых возможностей большинства жителей Киншасы, а по местному телевидению показ боя был запрещен, чтобы гарантировать стадионный аншлаг. Любопытно, десятимиллионный контракт Формэн — Али был подписан в Каракасе буквально накануне поединка чемпиона мира с Нортоном. (На церемонии подписания присутствовал Мендунги Була — личный советник президента Республики Заир Мобуту, специально прибывший в столицу Венесуэлы.)
 
Какая-то доля риска в этом, несомненно, присутствовала. Случайный нокаут Кена, умудрившегося в свое время сломать челюсть Мохаммеду Али, мог поломать и график «экстраваганцы».
 
— Они ведут против меня психологическую атаку, заранее списывая со счетов, — говорил Нортон. — Но они забывают, что даже новенький, с иголочки, «линкольн» далеко не поедет, если подсыпать сахару в бензобак.
 
Подсыпать сахару Нортону не удалось. Всыпали ему самому...
 
Но все-таки сахар чуть было не сорвал поединок. Правда, его обнаружили не в бензобаке «линкольна», а в крови Мохаммеда Али. Это произошло уже после того, как он прибыл в Киншасу. Консилиумы и пресс-конференции следовали друг за другом. Когда имеешь дело с Али, никогда нельзя сказать наверняка, где истина, где психическая атака, а где реклама. (Как правило, в той или иной дозировке присутствуют все эти три элемента.) Во всяком случае, бюллетени о состоянии его здоровья нагнетали предматчевую лихорадку. Анализы крови соседствовали со спортивными прогнозами, описание методов лечения — с репортажами о методах тренировки.
 
Анджело Данди объявил, что нашел для Али «секретное оружие» — массажиста Пулу Саррия, способного якобы заряжать боксеров «атомной энергией», безотказно валящей с ног даже буйвола.
 
Формэн, тренировочный лагерь которого находился всего в четырех милях от штаб-квартиры Али, был сама фигура умолчания. Но какая грозная! О нем было известно лишь то, что он совершает пробежки со своей любимой немецкой овчаркой — медалисткой по кличке Дагго, специально привезенной ради этого из Штатов. Обошлась она ему в двадцать семь тысяч долларов. (И Формэн, и Али прилетели в Киншасу в сопровождении свит,
составленных на паритетных началах — по тридцать четыре человека у каждого, не считая собаки.)
 
...Беда стряслась за девять дней до удара гонга, который должен был возвестить о начале поединка века.
 
16 сентября во время тренировочного боя один из спарринг-партнеров Формэна, тридцатичетырехлетний водитель грузовиков Билл Макмюрри, защищаясь от града ударов, который обрушил на него чемпион, сделал неловкое движение локтем и рассек ему бровь над правым глазом.
 
Небольшая, еле заметная ранка — сначала она даже не кровоточила — потрясла спортивный мир, всполошила мир бизнеса и заколебала правительство Заира. Было созвано экстренное совещание в верхах. Представитель президента Республики настаивал на том, что бой нельзя откладывать ни при каких обстоятельствах, ибо это зрелище является «подарком Мобуту народу Заира». Того же мнения придерживались Дон Кинг из «Видео технике» и подставные лица «цюрихских гномов». Они инвестировали огромные суммы в предстоящий поединок и могли понести огромные убытки. Но тренер Формэна Дик Сэдлер заартачился. Он тоже многое инвестировал в своего «монстра» и не желал рисковать столь ценным капиталом.
 
— Джорджу необходимо время, чтобы оправиться. Поединок должен быть отложен,— говорил хозяин «монстра».
 
— Вы, американцы, любите все драматизировать,— скулил представитель президента Мобуту.
 
— Наложите швы, и делу конец, — требовали Кинг и «гномы».
 
Мохаммед Али и здесь остался верен себе.
 
— Мне очень жаль, — заявил он, — но у меня было предчувствие, что Формэн рассечет себе бровь. Так оно и произошло. Аллах наделил меня силой прозрения. Во всяком случае, я требую компенсации в три миллиона долларов. Что же касается Формэна, то с ним покончено.
 
Для наглядности Али растер ногой сигарету.
 
Совещание в верхах завершилось сложным компромиссом. Поединок перенесли на конец октября, не уточнив конкретной даты. Швы на рану Формэна решили не накладывать (естественное заживление длится дольше, но зато оно надежнее). Правительство Заира и «гномы», сделав эти уступки Сэдлеру, оставили себе взамен обоих боксеров в качестве заложников. Они не вернутся в Соединенные Штаты, пока не проведут бой. А 25 сентября вместо кулачной драки был устроен «международный культурный фестиваль». Среди участников компромисса царило глубокое уныние. Цена рассеченной брови Формэна оказалась непомерно высокой. Лишь один Али не вешал носа. Он триумфально путешествовал по Заиру, выступая с зажигательными антирасистскими речами. — В белой Америке я раб, в черной Африке — свободный человек. Я мечтаю о том, чтобы все черные американцы увидели своими глазами разбуженный континент далеких предков и близких братьев, — заявил он у подножия монумента африканского воина, который воздвигнут на месте памятника сэру Генри Мортону Стэнли. Сказано было не в бровь, а в глаз...
 
Послесловие к матчу
 
Поединок в Киншасе состоялся. На футбольном стадионе, где был установлен ринг, скрестили Перчатки ставший ныне уже экс-чемпионом мира Джордж Формэн и новый чемпион мира Мохаммед Али. Первые два раунда Формэн атаковал, пытаясь, как это бывало в его предыдущих боях, закончить поединок быстрым нокаутом. Однако блестящая техника, быстрота, умение держать соперника на дистанции знаменитыми джебами с левой руки позволили Али переломить ход поединка.
 
Уже с четвертого раунда чаша весов все больше склонялась на его сторону. В седьмом раунде Али послал Формэна в нокдаун. Восьмой раунд был раундом генерального штурма, который закончился за две секунды до гонга нокаутом. Формэн потерпел первое поражение за всю свою спортивную карьеру. Мохаммед Али вновь стал чемпионом мира, спустя десять лет после того, как он впервые завоевал это звание. Спортивные обозреватели назвали его победу «эпической»: Али — второй боксер в мире, которому удалось вернуть звание чемпиона. (Первым был Паттерсон.) Более того, Али — второй боксер в мире, ставший чемпионом в столь зрелом возрасте — в тридцать два года. (Старше его был только Уолкотт, завоевавший это звание в 1951 году в возрасте тридцати семи лет.) После боя Али заявил, что, возможно, он покинет ринг, однако окончательное решение примет несколько позже.

Стадион

Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области

Похожие новости:


Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Каталог статей » Стадион | Просмотров: 1497 | Автор: platoon | Дата: 7-04-2015, 14:11 | Комментариев (0) |
Информация
Комментировать статьи на нашем сайте возможно только в течении 1 дней со дня публикации.