Все началось со знакомства с
Мойшей в 1989 году.
Мойшей – я потом стал его называть, когда узнал, что по маме он еврей. На самом же деле его звали Миша, а официально – Михаил Александрович Чумаков - смешной, толстоватый парень с торчащими ушами и добродушной улыбкой.
Познакомились мы на платных (и довольно дорогих!) курсах английского языка, организованных директором нашей городской «английской» школы Львом Николаевичем Рясным.
Учили нас языку три раза в неделю по четыре часа, в соответствии с модным тогда методом Розанова, которым Лев Николаевич овладел на каком-то специальном семинаре для учителей английского языка.
В соответствии с этим методом, у каждого члена нашей
группы, состоящей из восьми человек, был свой английский псевдоним, своя английская жизненная «легенда», вымышленная специальность и т.д.
Мы разучивали и пели английские песни, играли в специальные игры, под музыку, с закрытыми глазами запоминали английские слова – в общем, все это напоминало детский сад.
Но тем не менее, через три месяца этих «детсадовских» занятий я уже мог спокойно объясняться на английском и даже кое-что понимать. Это было тем более удивительно, что до этих курсов я всю жизнь учил английский язык – сначала в школе, потом в институте, в аспирантуре, сдавал кандидатский минимум, но обратиться к кому-нибудь по-английски – мне даже в голову не могло прийти!
На курсах мы с Мойшей входили в диаметрально противоположные категории учеников. Если я был в группе отличников, то он был абсолютным аутсайдером. Ему с таким трудом давался английский язык, он так мучился, что я не мог понять, зачем ему вообще это нужно?
Непонятно было, как он и попал-то к нам. Мне, например, чтобы войти в группу потребовалась мощная протекция моего друга Саши Наумова, который порекомендовал меня своему хорошему знакомому Рясному.
Я в то время работал в НИИ, в должности начальника сектора, а Мойша был уже «крутым» бизнесменом. Он вдвоем со своим товарищем владел кафе, занимался оптовой торговлей продуктами, умел «обналичивать» деньги, что тогда было еще не очень распространено. В общем, был тем, кого впоследствии стали называть «новыми русскими».
Естественно, Мойша опрометчиво считал, что за деньги, которых у него было немало, можно купить все, в том числе и знание английского языка.
Тем не менее, он был очень добрый и простой парень, и мы с ним быстро подружились. Узнав, что я теннисист, он тут же захотел тоже играть в теннис, и я устроил его с приятелем к хорошему тренеру – моему ученику, Паше Зубареву, видимо, существенно поправив последнему его финансовые дела.
Потом, я находил ему клиентов, которым нужны были его услуги в области финансов, познакомился с его друзьями и компаньонами. Мы часто вместе ходили в баню и в разные злачные места. У него была хорошая, дружная семья - жена Валя, две дочки и отдельно от них живущая мама – женщина, перед которой важный Мойша моментально делался маленьким, послушным мальчиком.
Прошло два года. За это время я уволился из моего разваливающегося НИИ, завершив, таким образом, свою научную карьеру, и окунулся полностью в этот «чарующий» (как тогда говорили в рекламе) мир бизнеса. Не могу сказать, что для меня, в то время, этот мир был таким уж чарующим, но мне повезло. Я сразу попал в подходящую мне предпринимательскую струю, требующую повышенного расхода энергии, и ностальгии по науке не ощущал.
Однажды, у меня появляется Мойша и заявляет, что он уезжает жить в Израиль. Причем, едет со всей семьей, в том числе и с мамой, и с ним еще едет его друг, Виктор Гутман, тоже с семьей.
Оказывается - радостно рассказывал он мне - сейчас уже не обязательно оформляться на ПМЖ в Израиль, а можно просто поехать туда в качестве туристов, остаться и получить гражданство!
В связи с этим, они сейчас все здесь продают, берут с собой необходимую бытовую технику – чтобы там не тратить на нее деньги и открывают в Израиле бизнес. Правда, на мой вопрос – какой бизнес? – он ничего вразумительного не ответил.
После этого, уговорив меня купить его почти новые «Жигули» шестой модели за две тысячи долларов (в то время, в связи с отсутствием рынка иномарок, она считалась очень хорошей машиной), Мойша убежал покупать «Ауди-100 – Универсал» (такой же, как у Гутмана!), на котором он, погрузив свой скарб, поедет в «туристическую поездку» в Израиль, а там продаст за большие деньги!
Действительно, на следующий день он эту машину купил, и при оформлении ее в Люберецком МРЭО так напоил гаишников, что они, бросившись сами прикручивать ему новые номера, прикрутили ему передний номер, отличающийся на единицу от заднего. Как оказалось впоследствии, сзади они случайно прикрутили два слипшихся при хранении номера, поэтому и последняя цифра в нем отличалась на единицу от переднего.
Самое удивительное, что на это различие переднего и заднего номеров не обращала внимания не только наша ГАИ, но и полиция всей Европы, вплоть до Израиля, где он с ними ездил в течение полутора лет, пока с ними же и не вернулся.
Потом план был
воплощен в жизнь. Все было продано. В автомобили были погружены стиральные машины, холодильники, телевизоры и прочие нужные вещи – чтобы не тратить «там» лишние деньги!..
Но ребята плохо ознакомились с хитрым Израильским законодательством. Оказалось, что за вещи, даже личные (!), ввозимые на территорию Израиля, взимается таможенная пошлина, равная 100% их стоимости. В том числе и за автомашину, если захочешь ее продать. И как-то обойти это (как у нас) невозможно!
Это была если не катастрофа, то очень болезненный удар по материальному состоянию Мойши и его друга. Но, так или иначе, в Израиле они все-таки остались, и связь с Мойшей у меня на какое-то время оборвалась.
Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области