RSS

Информационный сайт JohnnyBeGood

{mainv}
2. Первый день в ЛИИ
После краткой вступительной беседы с начальником лаборатории Василием Сергеевичем Луняковым, в течение которой я все время ему поддакивал, пытаясь показать, что всю жизнь мечтал работать именно здесь, он привел меня в комнату, где мне предстояло начать свою трудовую деятельность.

Как следовало из таблички на двери, в этой комнате размещался отдел, которым руководил Вячеслав Александрович Людвиг. Как потом выяснилось, он одновременно являлся и заместителем начальника лаборатории.

Самого Людвига в комнате не оказалось, но за тремя столами, расположенными у двух больших окон и заваленных какими-то документами, в мечтательных позах сидели три человека, по возрасту все, конечно, старше меня. Остальные несколько столов были пусты.

Луняков объяснил им кто я такой и ушел.

После его ухода со мной сразу вступил в контакт с виду наиболее молодой сотрудник отдела, представившийся Славой Болиным. Остальные же двое, молча и даже не повернув головы, выслушали начальника лаборатории и продолжали заниматься своими делами, не обращая на меня абсолютно никакого внимания.

Узнав, что я пришел сюда из МАИ, чтобы делать дипломный проект, Слава тут же усадил меня рядом с собой и начал обстоятельно и увлеченно рассказывать мне о своей работе, стараясь, видимо, таким образом меня заинтересовать, и заполучить на какое-то время себе помощника.

Я прилежно слушал его, мало что понимая, но все время кивал головой, чтобы этого не показать.  

Тут с шумом распахнулась дверь, и в комнату влетел какой-то странный, непрерывно хихикающий дядька спортивного вида. Увидав меня и выяснив, кто я такой, он тут же, похохатывая, начал шутить по этому поводу, стараясь экспромтом изобрести какие-нибудь рифмованные прибаутки. Веселил он, при этом, главным образом самого себя, так как на остальных его каламбуры видимо уже давно не производили никакого впечатления.

Дядьку звали просто: Иван Иванович. Как я вскоре понял, никаким научным авторитетом в лаборатории он не пользовался, но был активным спортивным деятелем институтского масштаба, что требовало частого неформального общения с другими спортивными работниками, где, со своими незатейливыми шуточками, он был, наверное, незаменим.

Через некоторое время в комнате появился энергичный парень лет тридцати, в кожаной куртке с умным внимательным взглядом и широкой обаятельной улыбкой. Он сразу подошел ко мне, пожал руку и нормально, как равному себе, представился: «Геннадий». После чего, сел к телефону и начал аргументировано и спокойно объяснять кому-то свою позицию по неведомым мне техническим проблемам.  

Мне он сразу очень понравился. Именно таким я и представлял себе молодого ученого ЛИИ. Вот было бы здорово, если бы он стал моим руководителем диплома – подумал я.

Через некоторое время появился и начальник отдела со странной немецкой фамилией «Людвиг» – тучный, угрюмый, лысый мужик в очках, похожий на чугунный памятник самому себе.

Для начала, он изо всех сил, до боли сжал мне руку, демонстрируя дружеское расположение. Потом долго смотрел куда-то вдаль, стоя напротив меня и раскачиваясь на носках, видимо, у него была такая манера размышлять, после чего громким голосом официально объявил то, что уже все знали, но с таким видом, как будто именно он только что подобрал меня на улице и вот привел сюда:

- Борис Давидович Кантор, студент 6 курса МАИ, прислан к нам на преддипломную практику и для работы над дипломным проектом. Руководителем его работы назначен Ирейкин Геннадий Григорьевич (это они, наверное, только что решили с Луняковым, но он выдал это как исключительно свое волевое решение).

Ну что ж – подумал я – пока все идет хорошо! Мое первое желание сбылось!

Через некоторое время в комнате появились еще два человека. Один из них – авиатехник Женя Дунаев, с которым мы, оказывается, в далеком детстве жили в одном доме и хорошо помнили друг друга, и женщина-техник Валя Уголькова – деревенского вида тетка совершенно неопределенного возраста.

Мне выделили пустовавший после недавнего увольнения какого-то сотрудника рабочий стол, который располагался за широкой спиной Людвига. Сам же он сидел посередине комнаты, лицом к окнам.

Как оказалось в дальнейшем, такая позиция была выбрана им не случайно. Вячеслав Александрович любил несколько раз в день, сидя за столом, вздремнуть, и ему казалось, что остальные, при таком расположении столов, этого не замечают.  

Я сразу понял, что сотрудники отдела своего начальника, мягко говоря, недолюбливают, а некоторые, наверное, побаиваются. Поэтому, во время его присутствия, в комнате стояла напряженная тишина, прерываемая только деловыми разговорами по телефону.

После того, как Людвиг меня представил и куда-то ушел, два человека, сидящие напротив окон, наконец, оторвались от своих важных мыслей и тоже со мной познакомились.

Один из них, высокий интересный мужчина Сергей Богачев, выпускник Физтеха, оказывается, уже давно, но почему-то безуспешно, работал над кандидатской диссертацией и во всех своих проблемах обвинял начальника отдела.

Второго - небольшого роста человечка, непрерывно курящего дешевые сигареты, звали Слава Байков. Он был начисто лишен каких-либо амбиций, но незадолго до моего появления, оказывается, крупно поссорился из-за чего-то с Богачевым и поэтому уже пол дня молча злился на весь свет.

Вдруг наша комната стала быстро наполняться какими-то незнакомыми людьми, крайне возбужденными в предвкушении чего-то. Оказывается, наступило время обеденного перерыва.

На одном из столов появились шахматы и шахматные часы. С шумом отодвинув стулья, и опередив остальных, за него сели два игрока, одним из которых был весельчак Иван Иванович, и стали быстро двигать фигуры, колотя по кнопкам часов. Остальные, плотно обступив их, активно болели и, перебивая друг друга, подсказывали нужные ходы.

Минуты через две проигравший Иван Иванович, почесывая затылок, с обескураженным видом уже поднимался из-за стола, а на его место садился следующий игрок.

Оказывается, у нас в обеденный перерыв собирались все любители шахмат нашего отделения и играли в блиц по три минуты навылет. Честно говоря, это было очень захватывающее зрелище, и многие приходили к нам в комнату даже не играть, а просто посмотреть.

Так как, в отличие от сегодняшнего времени, тогда курить можно было везде, а курили почти все игроки и болельщики, то в комнате было столько дыма, что, как говориться, можно было топор вешать! Поэтому, после окончания этого ежедневного шахматного турнира, а, следовательно, и обеденного перерыва находиться в ней было невозможно.

Открыв окна настежь, мы все побежали обедать в большую трехэтажную столовую, расположенную рядом с нашим зданием, которое, как оказалось, почему-то называлось «высотка», хотя в нем было всего два этажа.

После обеда мой руководитель Гена повел меня на первый этаж нашей высотки, показывать вычислительную базу нашего отделения – так называемый «стенд».

В то время цифровая вычислительная техника, без которой невозможно себе представить современные научные исследования, пребывала в зачаточном состоянии, и в авиационных НИИ использовались, в основном, аналоговые вычислительные машины (АВМ), так называемые «интеграторы», позволяющие решать дифференциальные уравнения и моделировать динамические процессы в реальном масштабе времени.  

Стенд состоял из нескольких таких АВМ типа «Электрон», опутанных проводами, с подсоединенными к ним реальными элементами систем управления самолетом.

Людей на стенде почти не было. Только в углу за столом сидел какой-то седой человек болезненного вида в очках и больших наушниках. Как оказалось, это был начальник стенда Юрий Иванович Калинин, который уже много лет, непрерывно сидя здесь, пытается написать диссертацию. А на голове у него не наушники, а «шумоглушители», которые он никогда не снимает, так как его раздражает специфическое жужжание, исходящее от Электронов, а также и всякие другие шумы.

Гена быстро и очень доходчиво объяснил мне принцип работы АВМ и ее устройство, после чего продемонстрировал, как с ее помощью происходит моделирование реального полета.

Я был в восторге! Во-первых, потому что, к своему удивлению, все понял! А во-вторых, мне здесь очень понравилось. Именно такой я представлял себе научную лабораторию по кинофильмам про ученых, типа «Девять дней одного года» или «Иду на грозу», которые я очень любил смотреть, прогуливая занятия в институте.

Оптимизация статьи - промышленный портал Мурманской области

Похожие новости:


Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Каталог статей, История моей диссертации | Просмотров: 5736 | Автор: Борис Кантор | Дата: 31-07-2010, 07:06 | Комментариев (0) |
Информация
Комментировать статьи на нашем сайте возможно только в течении 1 дней со дня публикации.